М. АСРОРИ: «М. КАБИРИ НЕ ПРАВ»
Душанбе, 6 апреля. (НИАТ «Ховар», Лутфия Эшонкулова). — Парламентом РТ утверждён, а Президентом страны подписан новый Закон «О свободе совести и религиозных объединениях». Документ, разработанный Министерством культуры республики, вызвал много полемики в СМИ. Для разъяснения причины такой реакции корреспондент НИАТ «Ховар» обратился к министру культуры РТ Мирзошохруху Асрори: — Что Вы можете сказать о реакции СМИ на принятие нового Закона? — Сегодня нет такого периодического издания, которое бы не печатало на своих страницах различные материалы по вопросам религии. И очень удивительно, что на этот Закон все, в том числе и специалисты религиоведения, и простые читатели, сконцентрировали своё внимание и, не имея понятия об этом Законе, высказали свои необоснованные мнения. Согласно 32-ой статье Закона РТ «О печати и других СМИ» журналист обязан проверить достоверность полученной информации. Согласно 6-ой статье вышеупомянутого Закона распространение в СМИ информации об унижении достоинства государства и Президента страны, материалов, пропагандирующих национальную и религиозную вражду, а также неуважение к другим нациям и религиям, запрещено. Но, к сожалению, в последнее время мы чаще стали сталкиваться с подобными статьями, противоречащими Закону. — Разъясните процесс разработки Закона… — Закон РТ «О религии и религиозных объединениях» был принят 8 декабря 1990 года и в последующие годы в него были внесены некоторые изменения и дополнения. В течение 18 лет в политической, экономической, социальной и культурной, а самое главное, в религиозной жизни страны произошли существенные изменения. В связи с этим Министерство культуры решило разработать новый проект Закона. Проект Закона «О свободе совести и религиозных объединениях» разрабатывался в течение 2 лет. Первоначальный вариант был представлен на обсуждение 7 ноября 2007 года на круглом столе с участием депутатов Маджлиси намояндагони Маджлиси Оли РТ, ответственных лиц Исполнительного аппарата Президента РТ, членов Правительства РТ, представителей Партии Исламского Возрождения Таджикистана (ПИВТ), местных и зарубежных экспертов, учёных, правоведов, политиков и представителей НПО. Представители ПИВТ отметили, что они тоже разрабатывают проект и предложили объединить 2 проекта в одно целое. На состоявшемся втором круглом столе новый вариант законопроекта был снова представлен на обсуждение. В результате участники пришли к выводу, что он требует дополнительной корректировки. После доработки проект был направлен на рассмотрение в Маджлиси намояндагон Маджлиси Оли РТ. После тщательного изучения проекта данного Закона депутатами и комиссиями в него были внесены новые изменения. Проект Закона был одобрен парламентом и 26 марта текущего года был подписан Президентом страны Эмомали Рахмоном. Таким образом, данный правовой акт вступил в законную силу. Закон РТ «О свободе совести и религиозных объединениях» был принят с целью укрепления права на свободу совести и свободу вероисповедания, урегулирования отношений между государством и религиозными объединениями, упорядочения правового статуса религиозных объединений. Согласно части 2 статьи 4 Закона, в Республике Таджикистан все равны перед законом, в независимости от вероисповедания и религиозной принадлежности. В соответствии с положениями частей 4, 5 и 6 статьи 4 не допускается какое-либо превосходство или ограничение в отношении религии и убеждений. В статье 5 Закона государство гарантирует неприкосновенность свободы вероисповедания. В новом Законе мечетям посвящена отдельная, 11, статья, в которой определяются виды мечетей, конкретизируется порядок их создания и деятельности. В 8 статье говорится, что каждый по своему усмотрению может получать религиозные знания. Кроме того, религиозным объединениям даётся право создания религиозных организаций, пятничных и махаллинских мечетей. Они могут организовать учебные курсы по обучению религиозных знаний. — Учитывались ли при разработке этого Закона международные нормы? — Утверждение о том, что в ряде мест Закон противоречит международным нормам, не имеет никакой реальной основы. Указанный Закон разрабатывался с учётом требований статьи 18 Международного пакта о политических и гражданских правах, статей 18 и 19 Декларации прав человека и положений Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости, в том числе, религиозной. Этот момент нашел своё отражение в статье 2 Закона, в которой международные правовые акты признаются в качестве одного из правовых источников регулирования свободы совести и религиозных объединений. В статье 6 этого Закона предусматривается следующее: «Государственные органы и должностные лица не вмешиваются в деятельность религиозных объединений, равно и религиозные объединения не вмешиваются в дела государственных органов и должностных лиц, за исключением случаев, предусмотренных законом». Наряду с этим в Законе конкретно определены направления контроля со стороны уполномоченных государственных органов за деятельностью религиозных объединений. Порядок приостановления или прекращения деятельности религиозных объединений, а также их ликвидации определён статьями 31, 32. В прежнем Законе данные действия в компетенцию органов по делам религии не входило. — Как отреагировали политические партии, в частности ПИВТ, на принятие указанного Закона? — Пока какой-либо реакции со стороны политических партий, за исключением ПИВТ, не последовало. Необходимо также заметить, что хотя Мухиддин Кабири в своём интервью информагентству «Фергана.Ру» отрицал наличие сходства между проектом его партии и правительственным проектом, тем не менее в законопроекте, представленном уважаемыми депутатами Маджлиси намояндагон Мухаммадшарифом Химматзода и Мухиддином Кабири, были использованы многие пункты прежнего закона с небольшой языковой поправкой. Таким образом, в их проекте они полностью или частично использовали 19 статей прежнего Закона. В этой связи следует сказать, что некоторые пункты этих статей легли в основу нового Закона. Я надеюсь, что объективное и непредвзятое отражение положений нового Закона средствами массовой информации будет способствовать правильной реализации государственной политики по отношению к свободе совести и религиозным объединениям.