БОБОДЖАН ГАФУРОВ: «ПРОПАГАНДИРУЙТЕ НАУКУ»

                                                                          К 60-летию Академии наук Таджикистана      Душанбе, 29 марта. (НИАТ «Ховар», Олег Соболев). – В конце 60-х годов мои творческие интересы стали распространяться и на научную тематику. Этому способствовало знакомство с президентом Академии наук Таджикистана Мухаммедом Сайфитдиновичем Асимовым, который благосклонно относился к этим моим начинаниям. Для обсуждения некоторых тем я стал посещать его кабинет.    Одно из таких посещений в начале смутило меня, а потом принесло какое-то благодарное чувство.    Открыв двери в кабинет Мухаммеда Сайфитдиновича, я увидел, что он не один. За полированным столиком, рядом с большим столом президента сидел пожилой человек, которого я принял за высокого представителя Академии наук СССР и, пробормотав извинения, хотел ретироваться.    — Нет, нет, заходите, — сказал Асимов и, обращаясь к своему гостю, сделал такое представление: «Вот, Бободжан Гафурович, наш новый научный обозреватель, он работает главным редактором ТаджикТА».     Ёлки зелёные, подумал я, это ведь Бободжан Гафуров. А он, встав из-за стола, уже протягивал мне руку. Рукопожатие было мягким и как-то по особому располагало к этому человеку.    Конечно, я знал, что Гафуров 10 лет работал первым секретарём ЦК Компартии Таджикистана, а в 1956 году, став академиком Академии наук СССР, как выдающийся историк, возглавил в Москве Институт востоковедения. Известно было и то, что имя Бободжана Гафурова произносилось на многих международных конгрессах, что на него с надеждой смотрит весь Восток.    Это был человек, имя которого ныне стоит в ряду славных имён героев таджикского народа.    Журналистская профессия приучила меня не робеть в любых ситуациях. Но тут я сразу озаботился: как с ним разговаривать? Долго думать об этом не пришлось, так как Гафуров сразу взял нить разговора в свои руки.    — Да, сказал он, журналистов, грамотно пишущих на научные темы, к большому сожалению, у нас мало. В Москве — то они есть, а в Таджикистане единицы.    Как человеку, только начинающему работать в этой области журналистики, мне не приходилось хвастаться своими публикациями. Но Мухаммед Сайфитдинович назвал ряд институтов, в которых я успел побывать и дать оттуда первые зарисовки в газеты. Стоит отметить, что в то время редакторы газет ценили научные статьи и место для них всегда находилось.    — Вот видите, как хорошо, — говорил Гафуров, — наука в Таджикистане стала развиваться довольно быстрыми темпами. В этом большая заслуга Султана Умаровича Умарова и сменившего его на президентском месте Мухаммеда Сайфитдиновича. Будет хорошо, если в средствах массовой информации успехи науки найдут постоянное отражение. Так, что я вам… Он пошевелил пальцами в воздухе, словно ища моё имя. Олег Дмитриевич, — подсказал Асимов. Да, Олег Дмитриевич, я вам желаю больших творческих успехов на этом творческом поприще. Я много читаю, — продолжал он, — научных статей в московских журналах много, порой выступают очень квалифицированные журналисты. Такие журналы поступают и сюда, читайте, учитесь у маститых, и думаю, у вас всё получится. Он ещё заметил, что многих таджикских учёных уже хорошо знают и высоко ценят в Академии наук СССР.    Сегодня, вспоминая об этом, можно с уверенностью сказать, что одним из таких учёных был директор Физико-технического института им. С. Умарова, академик Акобир Адхамов. Именно им, Акобиром Адхамовым, были обоснованы новые теоретические положения в области физики твёрдого тела. Он глубоко развил свои научные идеи и опубликовал результаты исследований во многих солидных изданиях. Открытые им тайны физики, он излагал в научных докладах на Всесоюзных и Международных конференциях, обобщив всё основное в капитальной монографии.    В своё время многие коллеги  с известными в науке именами смогли по достоинству оценить проведённые им и под его руководством глубокие исследования и открытия в области молекулярной акустики и кинетической теории жидкостей и кристаллов. Эти исследования позволили, в частности, найти пределы устойчивого состояния молекулярных систем.    При огромном научном «хозяйстве» не часто выпадали директору института свободные часы. Тем не менее, я должен сказать, что Акобир Адхамович любезно и с большим пониманием относился к делу популяризации науки. Я прекрасно помню, как, становясь внимательным гидом, он показывал мне научные лаборатории, вёл по сложному «лабиринту» научной деятельности коллектива института.    Тогда, в семидесятые годы, огромный интерес проявлялся к сокровенным тайнам вещества, к его основной частице – атому. И эти исследования в институте вели два подразделения – лаборатория ядерной физики и лаборатория активационного анализа.    Разделы исследований, которые называл Адхамов, охватывали широкий круг проблем экспериментальной и прикладной физики атомного ядра, создания кристаллов для новой техники, физических свойств полупроводников, фотоэлектрических и оптических явлений в полупроводниках, спектроскопии атомов и молекул и ряд других. Жизнь подтвердила правильность начинаний Адхамова, его дальновидность, как стратега научной политики.    Таких воспоминаний я мог бы привести здесь обо всех 20-ти институтах Академии наук. Но сделать это даже кратко в одной статье невозможно. Поэтому ограничимся лишь некоторыми воспоминаниями.    С академиком Мухамедкулом Нарзикуловым первая, довольно длительная беседа у меня состоялась в 1976 году. Тогда много говорили об интегрированной системе защиты хлопчатника от вредителей и болезней. Его подробный рассказ на эту тему вобрал в себя всю историю работ, которые проводили в этом направлении он и его коллеги из Института зоологии и паразитологии им. Е.Н. Павловского, где он директорствовал.    Вклад академика Нарзикулова в обоснование и разработку интегрированных программ по защите от вредоносных насекомых сельскохозяйственных растений оказался настолько весомым, что эти методы вышли за пределы Таджикистана и стали широко применяться и в других зонах хлопкосеяния Советского Союза. Принципиально новым здесь явилось ограничение химических мероприятий, что способствовало сохранению окружающей среды, созданию щадящего режима для энтомофагов  и повышения их активности.    Академик Нарзикулов пришёл к созданию концепции «балансов природы» в приложении к хлопковому агробиоценозу. Этот баланс, по его идее, должен быть между полезными и вредоносными видами, что может определяться регулируемой системой применения химических средств или отказа от них.    Научные идеи М.Н. Нарзикулова продолжают жить и проводятся в жизнь его учениками.    А вот совершенно другая область науки. Растущие потребности в минеральном сырье делают всё более актуальной проблему наиболее полного использования богатств земных недр. Зависит это не только от количества открытых и эксплуатируемых месторождений полезных ископаемых, но, в ещё большей степени, от того, как они используются. Вот почему разработка эффективных средств и методов обогащения руд стала одним из приоритетных направлений такой работы. Серьёзных достижений в этом деле добились учёные и специалисты нашей республики. А научное руководство этой большой работой осуществил академик, вице-президент Академик наук Таджикистана Пётр Соложенкин.    Это был большой цикл работ по созданию и внедрению в практику ресурсосберегающих технологий обогащения, средств и методов автоматизированной сортировки рудного сырья. Провели его учёные Института химии имени В.И. Никитина совместно со специалистами горно-перерабатывающих производств Ленинабада и Адрасмана. Поставив перед собой задачу – повысить комплексность использования флюоритовых, свинцово-серебряных, медно-висмутовых, ртутно-сурьмяных руд, они нашли эффективные, во многом пионерные решения.    Актуальность задачи была связана с тем, что значительная часть запасов полезных ископаемых республики представлена бедными и забалансовыми рудами, переработка которых традиционными способами затруднена и нерентабельна. Было решено, в корне изменить схемы подготовки руды к обогащению, автоматизировать этот процесс.    Вовлечение в переработку труднообогатимого рудного сырья поставило перед цветной металлургией республики острую необходимость находить и использовать нетоксичные флотационные реагенты направленного действия. Был выполнен целый комплекс научных исследований, проектно-конструкторских  и технологических разработок, направленных на развитие ресурсосберегающей и безотходной технологии. Внедрение в практику новых флотационных реагентов и технологий в области комплексного использования полиметаллических руд не ограничивало творческого поиска учёного.    Под руководством Соложенкина, в область исследований по обогащению руд, впервые были внедрены методы магнитной радиоспектроскопии. Он стал родоначальником применения метода электронного парамагнитного резонанса для изучения физико-химии  флотационного процесса, контроля содержания металлов в различных объектах химического производства и цветной металлургии.    Благодарственные документы с предприятий цветной металлургии, число которых постоянно росло, лучше всего подтверждали ценность этих научных достижений.    Крупнейшим подразделением академии, был тогда Институт сейсмостойкого строительства и сейсмологии, коллектив которого насчитывал более 800 сотрудников. Здесь разрабатывались проблемы надёжного, гражданского, промышленного и энергетического строительства прогнозирования землетрясений, испытывались на прочность строительные материалы и конструкции. Любимым детищем директора института, академика Сабита Негматуллаева был полигон «Ляур», где по разработанному им методу испытывались строительные конструкции и дома в натуральную величину, путём сейсмовзрывного воздействия.         Полное название городка «Ляур» — «Инженерный испытательный полигон». Он замечателен тем, что фундаменты экспериментальных зданий здесь подстилает мощный пласт однородного лессового грунта. Такой грунт проводит сейсмические волны «чисто», без посторонних эффектов, что и оценил С. Х. Негматуллаев.    Полигон «Ляур» уникален тем, что не имеет аналогов, как на территории стран СНГ, так и в других странах мира. В применяемые здесь методы испытаний зданий и сооружений по оценке выдающегося специалиста по взрывам, академика АН СССР М. А. Садовского, имеет ряд преимуществ перед другими методами, использующими сейсмоплатформы, механические вибраторы направленного действия, устройства для создания импульсного воздействия. В том и новизна метода, что он предусматривает все нюансы, чтобы искусственное землетрясение ничем не отличалось от натурального.    Негматуллаев поднял на высокую ступень искусство управления системными взрывами. Исследовались три способа взрывания – сосредоточённые, однорядные и взрывы с многорядными линейно-рассредоточенными зарядами. Полигон «Ляур» располагал такими специально созданными взрывными полями, которые способны имитировать три типа землетрясений: местные, близкие и с удалённым эпицентром. Целый ряд конструкций жилых зданий массовой застройки г. Душанбе прошёл в те годы экспериментальную проверку на сейсмостойкость. Результаты исследований института, в области сейсмостойкого строительства позволили не только развернуть на территории города строительство зданий новых прогрессивных, конструктивных решений, но и сохранить целый ряд эксплуатируемых зданий, получивших повреждения при землетрясениях.    «Ляур» оказался единственным в Советском Союзе полигоном пригодным для испытаний строительных конструкций особо важного назначения. Выбор на него пал по рекомендации постоянного шефа нашего Института сейсмостойкого строительства и сейсмологии, академика Академии наук СССР Михаила Александровича Садовского, когда возникла необходимость проверить надёжность очень важных конструкций для строительства цехов химических комбинатов. Работы проводились с 10 ноября по 15 декабря 1983 года под непосредственным научным руководством академика АН СССР Иссака  Константиновича Кикоина. Союзный заказ именовался просто – «Возведение и испытание стенда». Конструкция оказалась надёжной и успешно выдержала подземные толчки, вызванные силой 8-9 баллов по шкале МСК взрывами в грунте. По своим размерам и схеме опытный стенд точно соответствовал реальной опорной конструкции под технологическое оборудование. Об интересе к испытаниям говорит тот факт, что в них кроме таджикских сейсмологов участвовали – Институт атомной энергии им. И.В. Курчатова, Институт физики Земли им. О.Ю. Шмидта, Всесоюзный научно-исследовательский и проектный институт комплексной энергетической технологии, Центральное конструкторское бюро машиностроения, Институт земной коры Сибирского отделения АН СССР, а также три крупнейших предприятия Урала и Сибири. Я упомянул только четыре наших института и лишь фрагментарно показал их достижения. Однако, должен сказать, что выполняя пожелания Бободжана Гафурова, я постепенно втянулся в сложное дело пропаганды науки и за 50 лет работы написал сотни, а может быть тысячи информаций о научных новостях, которые нашли своих читателей, как в Таджикистане, так и в зарубежных странах, куда они передавались по каналам ТАСС. Более крупным планом я попытался показать достижения науки в книге «Очерки об учёных Таджикистана», которая вышла в свет, в Душанбе, 2006 году. Тогда, может быть впервые, я прочёл отклик на мою работу учёного с мировым именем. В «Народной газете» под заголовком «Труд журналиста длиной в полвека», академик, почётный директор Института гастроэнтерологии Хамид Хусейнович Мансуров писал: «Вне всякого сомнения, эта книга представляет определённую значимость для истории науки Таджикистана. Она – о зарождении у нас Академии наук, о начальном этапе подлинного развития в республике естественных и точных наук… Очерки об учёных Таджикистана содержат основные данные о деятельности восемнадцати членов республиканской академии, представляющих самые различные отрасли науки, причём повествование о них ведётся с глубоким пониманием сущности достижений учёных, что вызывает одновременно восхищение и удивление. Можно себе представить, сколько автору приходилось проявить усердия, прочесть научной литературы, близко контактировать с учёными в их лабораториях, чтобы хорошо усвоить материалы по самым различным отраслям науки, без чего невозможно столь квалифицированно изложить приведённые в книге научные данные… Мне представляется правильным определить личность журналиста следующими измерениями: в ширину (кругозор), в высоту (образование, эрудиция), в глубину (воспитание и самовоспитание). Кроме того, необходимо стремление в будущее – мостик к будущему…».        Это была очень высокая оценка, тем более, что популяризация науки – не та тема, которая приносит награды.