ЛЕГЕНДАРНОЙ БАЙКАЛО-АМУРСКОЙ МАГИСТРАЛИ – 45. На этой стройке века самоотверженно трудились и представители Таджикистана

ДУШАНБЕ, 08.07.2019./НИАТ «Ховар»/. Постановление о строительстве магистрали подписали в 1974 году. Сейчас ее длина – почти 4 тысячи километров. Она открыла доступ к ресурсам огромного региона на востоке бывшего Советского Союза. БАМ стал последним масштабным инфраструктурным проектом  огромной страны. На трассе пробито 8 тоннелей, построено 142 моста (длиной более 100 метров), более 200 железнодорожных станций и разъездов, свыше 60 городов и поселков. Вообще мосты, тоннели, виадуки, противолавинные стены и другие инженерные сооружения составляют треть протяженности БАМа. За всю историю ее строительства в нем участвовали свыше 2 миллионов человек. Среди них были десятки представители Таджикистана.

Дочь строителя БАМа Мавлуда Мирзоева вспоминает время, когда первая таджикская агитбригада поехала в тайгу. Ее родители самоотверженно трудились на всесоюзной стройке – Байкало-Амурской магистрали.

Мне хочется, дорогие друзья, побывать с вами на стройке века, в тех далеких семидесятых, рассказав, как строилась Байкало-Амурская магистраль – БАМ, и поднять, таким образом, настрой нашим труженикам в Рогуне.  Их труд никогда не будет забыт, их будут помнить ваши дети, как и я помню труды своего отца и матери в те далекие семидесятые, кода строился БАМ.

Было это 36 лет тому назад, в июне 1976 года.  Погода была такая же жаркая, как и сейчас.

Как-то вызывает к себе министр здравоохранения (тогда еще, в 1976 году, Соженин) моего отца Мирзоева Хакима Рустамовича, окончившего Мединститут в 1972 году, и говорит: «Ну что, Хаким, поедешь в Хабаровский край врачом ТаджикстройБАМа?» Отец, не мешкая, сказал: «Да!». Как можно было не согласиться ехать, ведь. Байкало-Амурская магистраль была стройкой эпохи развитого социализма. Там трудились все народы из 15 республик тогда еще Советского Союза.

И вот молодой специалист-трудоголик, посоветовавшись с моей мамой, едет с агитбригадой в Хабаровский край, поселок Чегдомын, станция Солони, названная в честь реки Солони, — покорять Сибирскую тайгу.

Таджики едут на БАМ строить поселок в тайге, прокладывать дороги, протягивать магистраль и не только. Все нужно начинать с нуля. Таджики едут в тайгу. Да, тайга – это вам не тот лес в европейской части тогдашнего Союза, сегодняшней России. Европейские леса – это лесопарки, где каждое дерево на учете, где каждый ствол идет в дело.

В тайге же деревья растут, старятся, умирают, падают, гниют. Иной раз идешь по тайге, и ни разу не ступает твоя нога на почву. Все время шагаешь по ним, мертвым, полусгнившим деревьям, и кругом лес, лес, лес…

В 1976 году, в июне, отец приехал на БАМ участвовать в строительстве поселка Солони.

С одной стороны площади — несколько поставленных в ряд вагончиков, с другой — штабели досок, щиты будущих домов. Здесь уже обустроились главный инженер с семьей из Таджикистана – Владимир Иванович Галактионов, его жена Галина дети Вадим и Вовка. Володя Нурматов – шофер с семьей с Памира, шофера Виктор Шальнов, Иван Мельник.

Основной отряд таджикских строителей прибыл на Ургал 17 августа 1976 года. Отец же уже 2 месяца как находился на месте и встречал отряд строителей из Таджикистана. «Гром оркестра, эмоциональный подъем, улыбки встречающих, таежные цветы — никогда не забуду», — вспоминал папа. Несколько дней спустя в газете «Рабочее слово» были напечатаны фотографии таджикстроевцев, а рядом стихи:

Гремит нарастающей силой
Пути нестихающий гул.
Идет молдаванин Василе,
А рядом — таджик Амиркул.

Это братство почувствовали посланцы Таджикистана не только в первый свой день на БАМе. Укрстроевцы и молдавстроевцы с первых дней помогали им в самых элементарных вещах, делились горючим и стройматериалами, военные железнодорожники помогали с недостающими механизмами, чегдомынцы забрали детей старших классов в школу-интернат.

Быстро организовали почтовую, телеграфную и телефонную связь с Большой землей. Одним словом, все были рады, что появилась на БАМе еще одна крупная единица – «ТаджикстройБАМ». Рассказывали, что на левом берегу таежной реки Солони, на 53-м километре от Ургала в сторону Комсомольска-на-Амуре будет построена новая станция БАМа – ст. Солони. Станцию, постоянные и временные поселки спроектировали таджикские специалисты и возводить будет коллектив ТаджикстройБАМа. Стройку возглавлял Пронин Виктор Тихонович из Таджикистана, он тоже был с семьей, потом его заменил Умаров.

Именно с прибытием таджикских строителей идея создания Дальневосточного кольца, досрочного его завершения стала приобретать реальные черты. Теперь на кольце работа шла полным ходом.

Осень и зима 1976 года, весна и лето 1977 года прошли под знаком Солони. Нальдов, Руссе – Алиня, Аякита, Амгуни. Там работы развернулись во всю мощь. 30 сентября 1976 года первый поезд прибыл на станцию Солони. Военные железнодорожники и таджикские строители встретились на 53-м километре северной дуги Дальневосточного кольца. «Миг истории» — так назвал тогда свой репортаж Толя Слепцов.

6 октября 1976 года в районе Амгуни соединились 2 конца притрассовой автодороги, шедшие навстречу друг другу от Ургала и от Комсомольска. Автомобильной путь по своей северной дуге открыт.

Когда отец обосновался, он приехал за нами в ноябре месяце 1976 г. Мне было 8 месяцев, мама моя, Мирзоева Саодат, тоже была медработником, ей тогда был 21 год.

У нас был рейс Душанбе — Новосибирск, потом Новосибирск – Хабаровск, Хабаровск – Чегдомын, и еще 4 часа на машине. Представляете, каково преодолевать такое расстояние с грудным ребенком? А почему, спрашивается? Всему причиной порыв, патриотизм, чтобы поднять честь Таджикистана – родины своей.

Медсестра-таджичка на весь ТаджикстройБАМ

Мы прибыли в Чегдомын. В машине мама, оказывается, по молодости, увидев бескрайние леса, сказала отцу: «Хаким, куда ты меня привез, как я теперь дорогу домой найду?» Отец рассмеялся. Но спасибо Галактионовой Галине Викторовне – жене главного инженера, женщина-умница, она многому научила мою мать.
Летом комары, зимой суровые морозы, вот так и нам пришлось покоряться российскому климату.

Январь 1977 года — закончено строительство временного поселка таджикстроевцев на Солони. Там, где раньше шумела тайга, стоят уже прекрасные общежития, клуб, магазин, столовая, овощехранилище, промбаза, котельная, детский садик, школа.

Детский садик назвали по-таджикски — «Лола». Туда я и ходила. Потом уже маму определили в этот садик заведующей.

Отец мой практически 24 часа в сутки был на своем посту. Ведь он единственный врач ТаджикстройБАМа. Приходилось часто выезжать за пределы поселка, в дальние округи по вызову. И отца практически никогда не бывало дома. Дороги были плохие, часто бывали аварийные случаи… Как-то папы не было в поселке, мама оставалась одна. Ночью стучат в дверь: у Забелиной Татьяны срочные роды, что делать? Дорога очень дальняя, до Чегдомына 4 часа езды, мороз, гололедица. И мама не растерялась, вызвала военвертолет и доставила роженицу в Чегдомын. Родилась девочка, 3 кг 500 г. Как потом выяснилось, по дороге, когда папа ехал обратно домой, молодой солдат попал в аварию и отец спас ему жизнь. И так почти каждый день.

Потом потихоньку освоились и мы с мамой. Зимой катались на санях, а летом ходили по ягоды, мне было тогда 5 лет.

А однажды из Таджикистана приехала агитбригада с концертом во главе с поэтом Камолом Насрулло. Из рассказа отца я узнала, что Володя Нурматов, которой с Памира, привез из своего селения крепкий, закаленный саженец чинара, для которого не страшны были даже бамовские морозы.

Вот так, несмотря на суровые зимы, таежные пожары, при отсутствии света неделями отец и мама продолжали работать. Через 5-6 лет они вернулись на родину.

После БАМа отец долгое время работал в ЦРБ Ленинского района… Он родом оттуда… И умер в 45 лет, заразившись от больного, при исполнении должностных обязанностей. Он был патриотом своей страны. И все его будни проходили в больнице. Он по призванию был педиатром, хорошим специалистом по детским болезням. Его всегда искали, даже увозили глубокой ночью. Привычка ездить на вызовы так и осталась у него с БАМа.

Я выучилась на врача, выбрала профессию отца. Брат Мирзоев Музаффар юрист, пошел по стопам деда, Собирджона Джалилова, который был чекистом, участником ВОВ, начальником милиции в Курган-Тюбе, директором гормолзавода, патриотом своей страны. Старший брат, Ноёб Мирзоев — строитель, хороший мастер. Почему я это пишу, потому что у нас тоже идет стройка. Строится Рогун, и не нужно быть равнодушным.

Таджики, которые сумели построить отчасти БАМ, сумеют достроить и Рогунскую ГЭС!   Спасибо нашему Президенту, Лидеру нации  Эмомали Рахмону, что он печется о нас с вами, о наших детях и внуках, о светлом будущем нашего родного Таджикистана.

У нас в стране много хороших людей, научных деятелей, честных, порядочных людей в правоохранительных органах, хороших учителей и  сильных духом рабочих.

Наши отцы и деды были патриотами своей страны, мы тоже будем ими, и наши дети, дай Бог. Спасибо им за это. Спасибо тем людям, которые строят Рогун, этот великий объект, в нашей стране!

Мавлуда МИРЗОЕВА, врач

НА ФОТО: они строили БАМ…

НА ФОТО: эти строят Рогунскую ГЭС