САМОРОДОК НЕГМАТ ОЧИЛОВ

          Душанбе, 21 января. (НИАТ «Ховар», Олег Соболев). — Жители Таджикистана из тех, кто постарше, конечно, помнят сообщения и репортажи из нашей республики, которые передавало московское телевидение. Эти материалы в течение 17 лет готовил корреспондент московского телевидения в Таджикистане Негмат Очилов. Чеканная русская речь, приятный басовитый голос, интересные сюжеты, всё это привлекало внимание слушателей.           Бытует мнение, что профессия журналиста — это не призвание. Им, мол, может стать каждый образованный человек. Но это не так.           Писать историю современности можно по-разному. И здесь на первый план выходит отбор фактов, которые должны отражать главную суть информации, и которые востребованы обществом именно сейчас, сегодня. Второе неотъемлемое качество журналиста — наблюдательность и умение анализировать происходящие события в целом.          Он также должен не переставать удивляться окружающей его действительности. Я всегда помню, что, когда берёшь информацию, надо проявлять любопытство и не стесняться спрашивать у других, если сам чего-то не знаешь. Не зря ведь говорят: «Век живи — век учись».           И, конечно же, в работе корреспондента всегда должна присутствовать объективность. Именно этими постулатами руководствовался в своей работе Негмат Очилов. Он давал всестороннюю оперативную информацию обо всех событиях и явлениях политической и культурной жизни.          Он освещал вопросы партийного и государственного строительства, развития науки, культуры, литературы, искусства, быта, спорта. Важное значение он придавал материалам, воспитывающим людей в духе любви и преданности своей Родине, интернационализма, активной борьбы за мир и дружбы с другими народами. Постоянно в его репортажах сообщалось о важнейших объектах промышленности, как Нурекская ГЭС и вообще весь Вашский каскад гидростанций, о новой продукции текстильщиков, машиностроителей, шелковиков.          Он нередко упоминал в своих передачах на Союз и за рубеж о том, что в Таджикистане действуют более 400 промышленных предприятий, что республика постоянно наращивает производство хлопка-сырца, годовые сборы которого достигали 700-800 тысяч тонн, а в 1 год — миллиона тонн. Его голос ряд лет звучал и по московскому радио, когда он заведовал корпунктом этого радио в Таджикистане. Таким образом, Негмат Очилов занимал видное место в журналистском корпусе всего Советского Союза.          Мы дружили с Негматом много лет. Он приходил в редакцию ТаджикТА обсудить некоторые сюжеты, поделиться новостями, просто поговорить. К концу 80-х годов он представлял собой солидного, много знающего человека с наполовину поседевшей головой.           А я каждый раз, глядя на него, вспоминал 1957 год. Но об этом надо поподробнее… Я заведовал отделом в редакции газеты «Комсомолец Таджикистана» и через мои руки проходило немало писем, особенно от студентов.          Принёс свою первую заметку и Негмат Очилов, первокурсник экономического факультета ТГУ. Понять её было трудно, так как автор почти не знал русского языка, поэтому я предложил ему направлять свои заметки в газету «Комсомоли Тоджикистон». Но непослушный студент этого не хотел.          Его очень смуглое лицо под шапкой чёрный кучерявых волос всё чаще появлялось перед моим столом. Было видно, что парень пишет всё грамотнее, и постепенно он становился моим постоянным автором. Но потом в нашем сотрудничестве образовался перерыв, так как я перешёл работать в газету «Сталинобод», а потом в ТаджикТА.         Но вот, кажется в 1963 году, мы повстречались с Очиловым вновь. Работать экономистом после окончания вуза он не стал, решив посвятить себя журналистике, и пришёл в ТаджикТА. Опять редактировал его материалы, как корреспондента отдела промышленности и всё больше удивлялся тому, насколько вырос этот автор.        Прошли годы и я, с полной уверенностью в этом человеке, дал Негмату Очилову рекомендацию для вступления в Союз журналистов Таджикистана, как своему ученику. Кстати сказать, таких учеников теперь насчитывается 20, среди них такие писатели и видные журналисты, как Джонибек Акобиров, Баходур Зоиров, Гульчехра Мансурова, Абдурахмон Расули и другие. Мы жили с Очиловым в 11-ом микрорайоне Душанбе и он нередко приглашал меня к себе попить чаю, похвалиться своей первой дочкой Алёной.         Мамой этой девочки была очень милая женщина Галя Спасибова, на которой Негмат женился, преодолев немало препятствий. Однажды он прибежал в редакцию со словами: «Ребята, пойдёмте, я вас познакомлю со своей невестой». Пошли редакторы — я, Роман Островский, Виктор Носов, завотделом промышленности Глеб Дейниченко и лучший друг Негмата Николай Константинов, считавшийся самым лучшим корреспондентом ТаджикТА.         На аллее перед Домом печати прогуливалась изящная стройная девочка, русоволосая, большеглазая, в очень короткой красной юбке колоколом и жёлтой кофточке, на ногах остроносые чёрные мамины туфли. Девочка очень смущалась, а Негмат говорил, что это работница шелкокомбината, что кроме этой одежды у неё ничего нет, что ей, к сожалению только 17 лет. Но главное, они любят друг друга и намерены пожениться.         Никто из нас не мог осудить их решение, все сказали, конечно, женись, где ты найдёшь такую русскую красавицу. Спасибо ребята, только и мог сказать Негмат. Вскоре, видимо узнав о намерениях Негмата, из Канибадама приехал его старший брат.         Сначала они долго ругались в стенах редакции, потом вышли на площадку перед Домом печати и разобрались на кулаках. Негмат не уступил, и обозлённый брат уехал домой. Красивой и дружной оказалась семья Очилова: заботливый и любящий папа, отличная домохозяйка Галя и 3 замечательные дочки.          Жили они уже в другой квартире, на проспекте Ленина. Уже, будучи женатым человеком, Негмат решил женить и своего младшего брата Джурабоя, который отслужил свой срок в армии, приехал в Душанбе и сразу влюбился. Сватать его девушку Негмат пригласил меня, так как старших родственников у него здесь не было.           Поэтому мне предстояло изображать его дядю. В том же 11-м микрорайоне мы посетили родственников будущей невесты, побеседовали с тремя аксакалами, и вскоре свадьба состоялась. Джурабой оказался не только симпатичным, но грамотным, умеющим работать человеком.          Одно время он работал заместителем директора холодильников, потом заместителем председателя исполкома Фрунзенского райсовета Душанбе. К великому сожалению, каких-нибудь десяток лет, мне пришлось разделить с Негматом горечь утраты. Его брата унесла болезнь, говорили, он умер от цирроза печени.          Негмат Очилов пользовался в ТаджикТА большим авторитетом и был избран председателем профкома. Он ревностно исполнял общественные обязанности, следил за пополнением профсоюзной кассы, выбивал путёвки для отпускников. Однажды его упрекнули за то, что в редакции нет спортивного инвентаря, а журналистам не вредно иногда поразмять мускулы.         Задачу свою Негмат принял буквально, пошёл первым разминать мускулы. В районе кинотеатра «Ватан» он нашёл небольшой магазинчик, где продавали спортивные принадлежности, и купил там… трёхпудовую гирю. В редакции мы увидели измученного, обливающегося потом Негмата, который грохнул из последних сил гирю об пол, пробормотал, что-то похожее на ругательство и сказал: «Вот!».         Отдышавшись, Негмат объяснил, что войти в автобус с гирей он постеснялся и понадеялся на свои силы, но вскоре понял, что зря. Он перетаскивал её по тротуару метров на 5 и ставил, чтобы отдохнуть. Пробовал тащить на плече, но этот способ сразу забраковал.          Как бы то ни было, путь длиной в полторы автобусной остановки был преодолён. Мы убедились, что Негмат человек упорный, а гиря всегда находилась в употреблении. Обучая Негмата журналистскому ремеслу, я позаимствовал от него искусство варить плов.         Он подробно объяснил мне последовательность поварских операций, при приготовлении плова «килограмм на килограмм», то есть когда берётся килограмм мяса и килограмм риса. Ведь до поступления в университет, в Канибадаме Негмат работал поваром. Я озаглавил очерк «Самородок Негмат Очилов», мне захотелось так его назвать, потому что у этого головастого человека не было никакой поддержки при его поступлении в вуз, при устройстве на работу, даже на очень престижные должности.          У него не было таких всемогущих родственников, и он всего добивался своим умом и своим упорством, своей добросовестностью и честностью, своим авторитетом активного, неравнодушного человека и гражданина. Он, как и все мы, глубоко и трудно переживал время гражданской войны в Таджикистане. Последние годы он посвятил преподавательской деятельности, читал лекции в ТГУ и аграрном университете, редактировал некоторые журналы.         Большие нервные, физические, умственные нагрузки раскачали его здоровье. Сахарный диабет — не шутка. Уже заметно постаревший, он по старой памяти приходил ко мне в агентство, приносил пару килограммов яблок, угощал меня, а остальные съедал сам, толстым слоем срезая кожуру.         Ему посоветовали кроме лекарств, есть больше яблок. Жуя их, он иногда говорил: «Жаль, не могу теперь поднять с вами сто граммов». Я тоже сожалел об этом.         Вначале 90-х, уже после гражданской войны мне позвонили и пригласили на похороны Негмата Очилова. Народу было очень много. Одним из первых я произнёс прощальную речь, сдерживая слёзы, потому что из жизни ушёл верный мой друг, с которым можно было говорить обо всём и которому можно было во всём доверять.