ЭТА ПАМЯТЬ – НА ВЕКА

Душанбе, 21 июня. (НИАТ «Ховар», Олег Соболев). – Страшное слово война прозвучало из радиорупоров 22 июня 1941 года и унесло мечты, но принесло невиданные беды советскому народу. Родился потрясающей силы призыв: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!». Было мне тогда, семнадцать, но за прошедшие 69 лет не забыл картин войны, Ленинградской блокады, утрат друзей, потерь родных. Интересно ли это молодёжи? Сомневаюсь. Потому, что дефицит духовности в нашем обществе как раз есть результат того, что фашизм во второй мировой истребил не только 27 миллионов наших людей, но и дух, мораль. Ныне этому помогли и другие силы… Но если молодёжь поймёт это трезво, она обязана будет восстановить собой утраченное народом. Я это пишу, а на телеэкране молодая наркоманка бормочет, как начала пробовать зелье и подсчитывает, сколько денег на это надо в день и где их взять. В таком, как она, возрасте был я, когда страну настиг удар фашистской Германии. В семье нас было трое – я, мать – медсестра, отец – слесарь. Известие о войне потрясло: бомбят наши города, танки губят хлебные нивы. Сводки несли тяжёлые вести, как бы объясняя: быстрой победы «малой кровью, могучим ударом» у нас не будет, а есть смертельная опасность. Война разбросала нашу маленькую семью. Мне достались фронтовые дороги, а родителей оккупанты загнали в Латвию и продали в качестве рабов на хутор Лабсквалнас. Нашли друг друга только в 1946 году. Политические цели Гитлера были грандиозны: поработить или истребить население, захватить территорию до Волги, затем – до Урала. Разделить с Гитлером триумф победы захотели Венгрия, Румыния, Италия, Финляндия, да и болгарский царь Борис поначалу соблазнился, но болгары тогда не очень его поддержали. Агрессор двинул на нас армию невиданной численности и мощи. Сомневаться в его намерениях не приходилось. И враг показал своё лицо: немецко-фашистские войска полностью или частично разрушили и сожгли 1710 городов и более 70 тысяч сёл и деревень, сожгли и разрушили свыше шести миллионов зданий и лишили крова 25 миллионов человек. В числе разрушенных и наиболее пострадавших городов оказались крупнейшие промышленные и культурные центры: Ленинград, Севастополь, Сталинград, Киев, Минск, Одесса, Смоленск, Харьков, Воронеж, Ростов-на-Дону, многие другие. Это сколько же было уничтожено квартир? Тяжесть этих потерь до сих пор переживает население бывших советских республик. На селе гитлеровцы разграбили, разорили 98 тысяч колхозов. Они зарезали, отобрали и угнали в Германию семь миллионов лошадей, 17 миллионов крупного рогатого скота, десятки миллионов овец и свиней. Всё это подсчитала чрезвычайная государственная комиссия, когда пришло время залечивать страшные раны, нанесённые войной. Но разве материальными потерями измеришь общее горе? Ведь в первых рядах сражавшихся были лучшие сыны всех народов СССР. Они приняли на себя смертоносные удары в 41-м. В живых не осталось настоящих мужчин, рождённых в 1918-1922 годах – сильных, умных, создавших мощь Советского государства. Они были полноценными людьми, с образованием и специальностью, с пониманием, что такое Родина и что такое патриотизм. Потому и не жалели себя в боях с врагом. Чтобы оценить силу их подвига, обеспечившего изгнание захватчиков и полный разгром врага, попробуйте мысленным взором окинуть море лишений, утрат, мучений, что выпали на долю солдат Великой Отечественной. Это они пол-Европы по-пластунски пропахали и водрузили алое знамя Победы над рейхстагом. Хотя сейчас уже высказались некоторые «специалисты»: мол, глупо было штурмовать Берлин, — сам бы сдался. Эх, стратеги! Слышал бы наш солдат такие слова в то время! Плохо пришлось бы подобному стратегу. Разве можно было остановить армию, когда она стояла уже у самого гитлеровского логова. По опубликованным после войны документам известно, что взять Берлин мечтал английский премьер Черчиль, который обсуждал эту проблему с американским президентом Рузвельтом. Ведь экспедиционные войска союзников уже высадились в Нормандии  и вели наступательные  бои в направлении на Берлин.  «Так, кто будет брать Берлин, мы или союзники?», — спросил Сталин маршала Жукова. У Георгия Константиновича двух мнений не могло быть. «Конечно мы!», — решительно ответил он. Сейчас немало чернил изведено на писание трудов о том, почему 22 июня 1941 года страна была застигнута врасплох, чем объясняются крупные неудачи начального периода войны, почему к ноябрю 1941 года враги достигли ворот Москвы, а на полях сражений полегло к концу того злого года более трёх миллионов человек? Как «удалось» потерять 1200 самолётов в самом начале боёв и отдать небо в распоряжение авиации противника? Ответов много. Ругают, прежде всего, Сталина, да так, что уже перемешались все эпитеты: кровожадный и наивный, трусливый и недальновидный, просчитавшийся и доверившийся – всех не перечтёшь. Однако не в ругани дело. Есть басенка: Ишак прибежал домой и радостно сообщил, что где-то издыхает лев и всяк его пинает и оплевывает. «Но ты-то, небось, обошел его стороной», — сказала жена. «А мне чего глядеть, — ответил Ишак, — и я его лягнул». Но если из патриотических чувств мы хотим глубже разобраться в этом вопросе, то не лучше ли каждому лишний раз подумать о мере нашей обшей ответственности за судьбу страны, за нашу не только материальную, но и моральную готовность с честью встретить и преодолеть любые испытания. Хотелось бы верить, что уважение к ветеранам Великой Отечественной в народе не иссякнет, как бы ни трактовали эпопею войны новоявленные военспецы и некоторые историки. Однако бывает досадно оттого, что вспоминают о героическом этапе всё реже, да и то в преддверии или в ходе очередного военного юбилея. Лично у меня война отняла лучшие годы, когда человек получает образование и профессию и даже создаёт семью. Она отняла жильё — дом в котором мы жили, сгорел, как и все дома, захваченные фашистскими оккупантами Петергофа. И наш город дворцов и фонтанов оказался в числе тех 1710 городов, о которых я упоминал выше.