БАРЗУ АБДУРАЗАКОВ: « Я ХОЧУ СНЯТЬ КИНО!»

Душанбе, 13 ноября (НИАТ «Ховар»,  Азиз Хайруллоев)  «Пьесы Барзу Абдуразакова – исключительно авангардное литературное явление, интересное по многим причинам, не только для таджикской, но и европейской   читающей публики. После того, как Луи Арагон и Сатри Ёлле перевели на французский язык  «Воспоминания» Садриддина Айни, — это второй случай, когда таджикский писатель переводится на французский язык. Представляете, промежуток — 60 лет», — пишет востоковед  и профессиональный переводчик трудов среднеазиатских писателей, Стефан Дюдьяден. Да,  действительно, его  «8 монологов женщины» давно  уже «говорят» на французском языке, а новые пьесы, изящностью стилистики,  актуальностью темы  и поднятыми общественно – социальными проблемами продолжают покорять сердца отечественной и европейской публики. Сдержанная российская  критика встречает его авангардные постановки на «Ура!». Чем дышит театр в эпоху цифрового телевидения и как сегодня наполнить его зрителем? Каковы литературные  вкусы европейской аудитории и нет ли желания снять современное кино? На эти и другие вопросы отвечает яркий театральный режжисёр, Барзу Абдуразаков.   — Барзу, мы с Вами встречались два года назад и беседовали о Вашей пьесе «Исповедь». Хочется узнать о её дальнейшей судьбе.   — После нашей встречи она была взята на перевод немцами, поставлена в Белоруссии, получила гран-при международного фестиваля в  Санкт — Петербурге среди стран СНГ и Балтии, побывала на престижном международном фестивале в Бресте.   — Есть какая – то существенная разница  её восприятия таджикским и иностранным зрителем? Или  зритель везде одинаков?   — Вы знаете, принципиальной разницы в восприятии нет. Я сам не знаю,  в чём тут причина. Произошла такая странная вещь – мы повезли её в Париж, где и состоялась её премьера. И когда спектакль закончился, я увидел много заплаканных лиц, это была парижская публика, для которой титры шли с переводами. Зрители не вникали в глубину текста, но их задела какая – то сентиментальная сторона постановки. Когда мы поехали на фестиваль «Балтийский дом», я страшно переживал, потому, что повезти и показать свою постановку высокой театральной критике, которую я знаю давно, и честно говоря,  побаиваюсь, — дело рискованное. Я боялся, что русская публика примет пьесу  «в  штыки».  Я не исключал, что в нашей  работе, возможно, были допущены какие – то грамматические, смысловые или фонетические ошибки, которых нельзя было бы избежать, так – как играли, всё – таки, таджикские актёры. Но, тем не менее, когда спектакль закончился, и я вышел на сцену, то  увидел чудо – весь зал стоял, у всех были опухшие глаза и все аплодировали долго и громко. Это, конечно же, мне  льстило, но для меня  эта пьеса и этот успех,  до сих пор,  остаются загадкой. Я не знаю, в чём  тайна.   Барзу, знаю, что после «Исповеди» была другая постановка о гастарбайтерах, о простом «трудяге», для которого возможность заработать свой хлеб насущный и прокормить семью важнее всех высоких революционных идей о свободе личности и т.д.?   — Да, эта постановка  называется «Эмигранты». В её легла пьеса польского автора, которую я переработал и адаптировал к нашей среде. Действия пьесы происходят в Германии, а мы перенесли  их в Россию, так как, время и место действия не важны. Для того чтобы Л. Толстой написал «Войну и мир», ему нужно было, чтобы прошло 50 лет после войны. Нам также многое нужно будет осознать и  понять. Сейчас народ должен быть другим, в нём надо воспитывать гражданское самосознание. Куда делись прошлые достижения? Что с нами происходит? Куда мы идём? Зачем мы идём? Не в этом  ли задача театра, чтобы мы искали ответы на эти вопросы!   — Барзу, у Вас не возникало желания попробовать себя в роли кинорежиссёра?   — Это желание давно во мне бурлит. Я написал, так – скажем, половину сценария, который является пока рабочим материалом. Я вижу, что люди, не имеющие никакого отношения к кино, тем не менее, снимают целые сериалы. Передо мной есть примеры великих режиссёров, и мне стыдно, именно,  перед этими выдающимися личностями. Понимаете! Но, я очень сильно хочу снять кино и думаю, что, дай бог, я это сделаю.   — Каково театру в эпоху цифрового телевидения?   — Вы знаете, театр всегда жил своей особенной жизнью и историей, которая в корне отличается от того, что могут предложить кинотеатры. Но, следует признать, что современный западный кинематограф, благодаря своим новым продуктам сильно врывается в нашу жизнь и вызывает большой интерес у массовой аудитории. Конкуренция тут «на лицо» и надо сказать прямо, что так даже интереснее работать театральным режиссёрам, это добавляет в работу некую остроту. Зрителя невозможно заставить пойти на то или иное представление, — его можно только заинтересовать качественной постановкой. Зритель всегда выберет то, что может его взволновать, очистить и изменить в лучшую сторону, будь – то из области кино или театра.   — Три вещи, которые бы Барзу внёс в театральную жизнь Таджикистана!   — В первую очередь, мастерство! Второе – это мощное молодёжное движение, которого так не хватает в театре. И третья вещь – это поиск новых идей. Потому, что театр, который вы видите в своём окружении,  изжил себя как минимум 25 лет назад. Это тоже — самое сейчас, что и знаменитая в советские времена фабрика «Богатырь». Помните? Эта фабрика выпускала стандартные советские ботинки, в которых мы все ходили в детстве, и она работала бы до сих пор, но продукты её никто бы не покупал. Театр сейчас – это такая же фабрика «Богатырь», которую все забыли, которая производит никому не нужные ботинки. Я бы, каким – то,  чудесным образом, попытался сделать так, чтобы появилось совершенно новое и дерзкое поколение драматургов.   — У Вас есть расписанный график работы, или всё идёт своим ходом?   — Вообще – то я всегда работал по плану. Сейчас я начинаю постановку одного спектакля. Но, не знаю, что будет дальше. В любом случае, я без дела не останусь, потому, что если я не работаю на сцене, то я сижу и пишу, если я не пишу, — то я читаю, если не читаю, — то гуляю, если не гуляю, — то всё равно, о чём — то думаю. У Бродского спросили как – то: «Над чем вы работаете?». Он ответил: «Над собой работаю». Лучшего ответа я не знаю.  — Вы оптимист?  — Да, я большой оптимист. — Когда мы увидим Вашу новую работу? — Я думаю, что это будет скоро. Пока я не буду говорить, что именно.  — Ваши пожелания читателям НИАТ «Ховар»!   — Любите друг друга. В это время, мне кажется, единственным спасением является взаимная любовь. Любовь соседа к соседу, друга к другу, человека к своей стране, и наоборот – любовь страны к человеку. Самое главное, — верить в себя, а спасение – это любовь!