В ЗАОБЛАЧНУЮ «ОПЕРАЦИОННУЮ» — ВЕРТОЛЁТОМ…

 
Ретро-факт: группа альпинистов из 8 человек завершала штурм пика Патриот (6350 м.) в Таджикистане, когда случился камнепад. Группа уцелела, но один альпинист получил смертельно опасную травму ноги. Спасением пострадавшего сразу занялись его товарищи, но они понимали, что спасти друга не смогут. Требовалась высококвалифицированная медицинская помощь. Радио-сигнал об этом сразу поступил в базовый лагерь альпинистов, а оттуда – в Душанбе. 
 
Главным травматологом республики работал тогда доцент медицинского института Борис Лукич Жуков. Он не стал объяснять, что находится в отпуске, а сразу спросил, когда будет вертолёт. Вскоре, собрав всё необходимое для сложной операции, он вылетел из Душанбе. 
Понятия альпинизм и горы Таджикистана неотделимы. Здесь прославленные альпинисты, заслуженные мастера спорта — братья Виктор и Евгений Абалаковы совершили свои первовосхождения. Виктор – на пик Ленина в 1934 году, а Евгений — на пик Коммунизма в 1933 году. Это было время появления многих альпинистских клубов и рождения Международной федерации альпинизма (1932 год). По примеру братьев Абалаковых альпинизмом стали увлекаться многие смельчаки – люди с крепкими нервами и чистой совестью. Их подвиги позволили Советскому Союзу в 1967 году стать членом Международной федерации альпинизма. И где, как не в Таджикистане, можно было показать альпинистское мастерство. 
 
 
Здесь горы занимают 93% всей территории. На Памире находится высочайшая вершина бывшего Союза, которая сначала называлась пиком Сталина, потом пиком Коммунизма, сейчас пик Исмоила Сомони (7495 м). Здесь также пик Ленина (7134 м) и пик Евгении Корженевской (7105 м). Есть свыше сотни других вершин, высотой более 6000 метров, некоторые из них ещё не покорены. Это все знали тогда и знают теперь. Известно, что сейчас в течение года Таджикистан посещают несколько сотен туристов, в том числе и альпинисты, которых обслуживают несколько фирм. Этим фирмам приходиться проявлять заботу о сохранении здоровья горовосходителей. Случай, о котором мы рассказываем, будет хорошим примером того, как это надо делать в практических ситуациях.  
 
Жуков десятки раз вылетал на вертолёте в труднодоступные места республики, где больные нуждались в неотложной помощи специалиста. Натренированность в таких полётах помогла ему выполнить, казалось бы, невыполнимую задачу, когда высоко в горах всё приходилось делать впервые, поскольку прецедентов подобной работы не было. 
 
И вот, что я хочу рассказать. 
 
Трагедия, которой посвящён этот рассказ, произошла в горах Памира. Ради спасения человека на пределе возможного действовали главный участник борьбы за жизнь – хирург-травмотолог, а также альпинисты и пилот вертолёта. 
 
Представьте себе камнепад в горах. Жуткое зрелище, а зацепит кого каменная лавина – пропал человек. И вот однажды…
 
Группа альпинистов штурмовала один из шеститысячников Таджикистана – пик «Патриот». Уже близка была заветная вершина, когда раздался крик: «Камни-и!»…
 
Двигавшийся по склону крутизной 50 градусов альпинист Виталий Фёдоров взглянул вверх и в туче мелкой гальки увидел глыбу, которая начала падать. И вот удар, резкий рывок, и пролетев, метров пять вниз, Виталий повис на перильной верёвке, только что им же самим натянутой. Очки забило снегом, в голове гудело.  Правая нога твёрдо уперлась в скалу, а левая вдруг подвернулась, словно ватная…
 
Как только ушла вниз глыба, перебившая Фёдорову ногу, ребята кинулись к нему и, торопясь, стали поднимать его на вершину, потому что только там можно было поставить палатку. Она появилась в мгновенье ока – «травмпункт» на высоте 6350 метров. Вот разрезана одежда на искромсанной ноге. Нога холодная, её растирают, чтобы согреть. Но как растирать, когда видишь громадную рану, из которой торчат костные отломки? Вот рану обильно присыпают стрептоцидом, оказавшимся под рукой, перевязывают стерильным бинтом, вот к ноге прикладывают ручки ледорубов, чтобы получился лубок. Потом травмированную ногу прибинтовывают к здоровой… 
 
В это время «высокогорные санитары» выполняли полученные по радио указания Жукова.  
 
Всё это происходит на высоте, где пара пустяков замёрзнуть и здоровому, если не двигаться. А Фёдоров лежал, лежал, упакованный в спальный мешок и завернутый в палатку. Он был ослаблен потерей крови, полученным сотрясением мозга. И, напрягая волю, ничем не проявлял своей слабости. Он ждал. Ему было известно, что их группа молодых москвичей – не единственная в этих высочайших горах. Горы позвали на тренировки многих энтузиастов восхождений. И он верил, что помощь придёт. 
 
В предельно короткий срок на пик «Патриот» поднялись спасатели. Они принесли дополнительное снаряжение для аварийного спуска. И спуск начался. 
 
… Бесчисленное количество раз меняет позицию ручная лебёдка, при помощи которой живой «контейнер» медленно снижается вдоль почти вертикальной скалы. Ветер раскачивает «контейнер» и он бьётся о скалу. 
 
Ледник Вавилова. Тут приготовлены сани-волокуши, и ожидающим здесь альпинистам ускоренным темпом предстоит пройти следующий этап – спустить пострадавшего ещё на одну ступень – к лагерю, который называли «Сурковым». Путь этот тоже не подарок, но дело пошло быстро. На пятые сутки спасатели увидели свой лагерь. 
 
…Жукова мучила отдышка, леденил холод. Но хирург немедленно приступил к операции, вернее – к решению задачи со многими неизвестными и в обстановке, которую потом назвал уникальной. Борис Лукич Жуков прилетел сюда на вертолёте два дня назад, он уже забыл о своём отпуске, отложенным сразу же, как только ему позвонили со станции санитарной авиации в Душанбе. Он даже не оценил искусство пилота Юрия Сачко, который посадил свою крутобокую «стрекозу» на одну из трёх ступенек, размером чуть больше волейбольной площадки, прижатых к отвесной каменной стене. 
 
Врач, едва приземлившись, сразу стал нетерпеливо расспрашивать, где, в каком состоянии пациент, скоро ли будет снят с вершины, потребовал радиосвязи со спасателями.
 
И он стал действовать так, как диктовали ему интуиция, помноженная на ювелирное мастерство и опыт хирурга. Разреженный воздух прерывал дыхание и вызывал сердцебиение. Работать пришлось в пуховой куртке, лёгкой и удобной, но всё, же не привычной в хирургическом священнодействии. 
 
Принимая решение оперировать, он шёл на известный риск. В чём был риск? – Прежде всего, стерильность была чисто условной. Не было под рукой обычных помощников. Вызывало сомнение, как пострадавший перенесёт переливание крови, которое требовалось сделать. Да и сама кровь (взятая, к счастью, от универсального донора и годная для любой группы) хранилась в необычных условиях —  в ледяной нише и при пониженном атмосферном давлении. Трудно было предвидеть, какую реакцию организм вызовет в этих, совершенно немыслимых условиях, введение обезболивающих наркотиков и само оперативное вмешательство. Раненный был ослаблен не только травмами, но теперь уже и развившимся на высоте воспалением лёгких. Но отложить операцию означало ещё больший риск – у раненого могли начаться гангрена, заражение крови, могло наступить любое тяжёлое осложнение. 
 
Сняв первичную повязку, хирург увидел зияющую рану более 30 сантиметров длиной и двенадцати шириной. Следовало очистить её и для начала собрать в целое опорный аппарат. Операция по поводу многооскольчатого перелома кости началась. Мелькнула мысль: если не разорваны нервы и основные кровеносные сосуды, то ногу, возможно, удастся сохранить…  
 
Сколько длилась операция, Жуков не знал. Ему казалось, что прошло не менее часа. Но альпинисты любят точность, они засекли время и удивили его, сообщив, что истекло три часа и тридцать минут. А на плоском камне, где лежал раненый, они вырубили слово «операционная». Собранные тут же букетики эдельвейсов вручили хирургу в знак особой благодарности.
 
Теперь оставалось доставить раненого в клинику. Однако Душанбе был далеко за горами, а тучи скрыли окрестные вершины, и было ясно, что полёт состояться не может. Треск мотора опроверг эту догадку. Пилот Юрий Сачко завёл свой МИ-4, невзирая на непогоду. Он уже успел к этому времени получить официальное разрешение на рейс и посадку в любых условиях.  А это означало, что теперь вся ответственность ложилась на вертолётчика. Ему доверялась жизнь и спасённого, и спасателя. 
 
… Два месяца врачи Душанбинской городской клинической больницы №2 боролись за жизнь Фёдорова, за возвращение ему здоровья. Больной был так слаб, что с трудом мог поднять обыкновенную ложку. Ушиб лёгких осложнился плевритом, поднялась температура. Но интенсивная терапия и волевые усилия самого пациента дали отличный результат. Воспалительный процесс стих. Началась подготовка к операции с целью чистки костей повреждённой конечности. 
 
И пришёл, наконец, день, когда Фёдоров стал ходить с помощью костылей. Как говориться, в сложнейшем случае была спасена не только жизнь, но и нога. 
 
Год спустя, уже из Москвы, он написал Жукову: «Вышел на службу, сразу включился в новую работу (он – кандидат физико-математических наук). Хожу пешком в один конец, гуляю без палочки, почти не хромаю. Катался на велосипеде…».
 
А через одиннадцать лет, в 1979 году, Фёдоров возглавил отряд спортсменов, поднявшихся на Эльбрус.
 
Люди, о которых я рассказал, не сделали открытий. Но элементы открытий в их работе налицо. Ведь хирургу неизвестно было многое о возможностях проведения операции на предельной высоте гор. И кто знал, как поведёт себя машина, если под винтом почти нет воздушной опоры. Можно только догадываться, что двигало спасателями?
Самый важный мотив поступка делать своё дело с полной отдачей, то есть «стоять до конца». Вот это будет правильное объяснение. 
По слухам, Борис  Лукич Жуков уехал в Россию и стал жить в городе  Липицке. Встреч больше нет, одни воспоминания. 
 
Но сейчас в Таджикистане заведуют медицинскими подразделениями многие его ученики.