«Таджики здесь не «тоже люди», но просто люди»

Душанбе, 11.09.2015. (НИАТ «Ховар»). — На Казанском фестивале мусульманского кино российские филмы уступают картинам из Ирана, Иракского Курдистана и Таджикистана.
XI казанский фестиваль мусульманского кино перевалил за свой экватор, определились фавориты в борьбе за главный приз в номинации «Лучшее игровое кино». Киновед и автор «БИЗНЕС Online» Максим Семенов считает, что конкурсная программа нынешнего феста как никогда сильна, правда, это не относится к отечественным картинам.

Кто возьмет главный Казанский приз?

Ошибкой авторов «Рудика», ставшей для фильма роковой, было решение пустить его по линии игрового кино. Объявив картину документальной, все претензии отпали бы сами собой, а неудачи превратились бы в художественные достижения. Действительно, зависимый от текста и иллюстраций, фильм чувствовал бы себя комфортнее среди многочисленных биографических документалок, строящихся по принципу частичной инсценировки. Увы, среди конкурсных картин этого года он смотрится как маленький Даниил в яме со львами. Защитники картины могут возразить, что сравнивать «Рудика» с другими картинами нехорошо, поскольку снимался он на голом энтузиазме, денег у его создателей не было, зритель в итоге получил лучшее соотношение цены и качества из возможных. Однако достаточно посмотреть на другие фильмы конкурса, чтобы убедиться в необоснованности этих доводов.
Среди лучших картин этого года (конкурс XI фестиваля вообще необычайно силен) можно назвать «Учителя» Носира Саидова (Таджикистан), «Лицо в пепле» Шахавана Идреса (Ирак, точнее Курдистан) и «Без границ» Амирхуссейна Азгари (Иран). Все три картины — серьезные претенденты на победу, и все три режиссера представляют, как можно создать сильное кино, пользуясь довольно ограниченными средствами.

Вглядываясь в чужое лицо, зритель вдруг узнает себя

Таджикский кишлак. На заднем плане ненавязчиво возвышаются горы. Вокруг бродят стада коз. Местные дети играют в футбол. У себя дома доживает последние дни народный учитель Советского Союза Назар. Другие старики давно сожгли свои партийные билеты и проводят все свои дни в мечети, но Назар помнит времена, когда люди верили, что всеобщее образование приведет к равенству, а за ним наступит и счастье. Старший сын Назара Юсуф тоже стал учителем, но в какой-то момент покинул школу и отправился на заработки в Россию. Сейчас он возвращается домой после многолетней отсидки, а сосед по поезду рассказывает ему, как по завету отца пытался пойти в мавзолей Ленина, но так туда и не попал. Младший сын Назара Самандар преподает в местной школе, уговаривает соседок ехать в город и получать образование, а также копает для отца могилу, что вызывает недовольство у местных знатоков шариата.
«Учитель» Носира Саидова — это то, чем не смогли стать «Москвабад» и «Рудик», честное и хорошее кино, действительно служащее делу диалога культур. Главной проблемой «Побега из Москвабада» был взгляд со стороны. «Мигранты» представлялись там некой выдуманной массой, отвечающей всем признакам благородного дикаря. Они тоже чувствовали, имели свое мнение, и право на свое счастье. «Тоже», поскольку все это происходило в тени белого человека. Все откровения «Москвабада» направлены на Ласточкину, в то время как Хасан был совершенно статичен. Не то «Учитель». Таджики здесь не «тоже люди», но просто люди. Никакого умиления со стороны. Любая сцена этого фильма делает для борьбы с ксенофобией больше, чем почти весь «Побег из Москвабада». Рассказанная в фильме история предназначена для зрителя. Прежде всего для таджикского, но простота истории, отсутствие в фильме ложной многозначительности делают его понятным каждому. Парадокс хорошего искусства сводится к тому, что почти каждая попытка говорить во весь голос и об общечеловеческом обречена на провал — получается как-то голо. Действительно общечеловеческая история почти всегда утоплена во множестве подробностей. И чудо: вглядываясь в чужое лицо, зритель вдруг узнает себя.
Если говорить о тематике картины, то «Учитель» поднимает весьма значительную тему. Некогда мы все были частью большого модернистского государства. Движение истории было поступательным, а технический прогресс гарантировал светлое будущее. Теперь советские времена кажутся едва ли не эпохой Древнего Рима. Былое рухнуло, и в наследство нам достались огромные здания ДК и заводов, медленно разрушающиеся или превращающиеся в развлекательные центры и арт-кластеры. Однако не стоит обманываться. В действительности СССР существовал только вчера, и последствия его краха будут ощущаться еще долгие годы, свидетельством чему могут служить конфликты на постсоветском пространстве.
Но при всей масштабности темы Саидов трактует ее как историю двух-трех семейств. Масштабная драма идей становится в фильме драмой нескольких людей, живущих в отдаленном кишлаке, а конфликт, который мог бы показаться кому-то цивилизационным, заканчивается совсем по-домашнему и так, что каждому находится время в будущем.
Никаких заявок на вечность. Саидов не морщит брови, не срывается в пафос и не занимается вечным искусством. Просто и по-человечески он обращается к своему зрителю. И поэтому побеждает.