Учение учению – рознь

Ректор Исламского института Таджикистана Т.Асомуддинзода официально заявил, что в 2016-17 учебном году в этом вузе «численность студентов-первокурсников сократилась почти на 40 процентов», то есть на 308 учебных мест поступили 197 абитуриентов, 102 из которых учатся на договорной основе. Ректор указал, что в данном вузе студенты обучаются по двум специальностям: информатике и арабскому языку. Отрадно, что здесь среди выпускников не замечено ни одного боевика «ИГ» или салафита.

Исламский институт в Таджикистане является единственным в стране высшим учебным заведением, где можно получить религиозное образование. Гимназия при названном вузе прекратила свою деятельность из-за финансовых и юридических проблем. Ранее в республике были закрыты нелегальные религиозные школы и медресе.

В комментариях к статье, опубликованной ИА «Азия-Плюс», где освещена указанная ситуация, один из читателей (возможно, сам редактор «АП») написал, что «после окончания данного вуза очень трудно найти работу. Многие министерства, ведомства и предприятия не берут с таким дипломом на работу».

Но, положа руку на сердце, признаемся в том, что какой  начальник или руководитель учреждения, фирмы или производства, как государственного, так и частного, хотел, чтобы вакансию штатной единицы занял сотрудник с таким спорным образованием?! Если придётся выбирать, то, конечно же, при других равных условиях, на работу в первую очередь зачислят выпускника с дипломом, подтверждающим реальную профессию: инженера, строителя, врача, преподавателя, юриста, экономиста, программиста и т.п. А мусдуховник, или как там написано у них в дипломе, пусть подождёт. Куда их столько?

В официально зарегистрированных пятничных, соборных и  центральных мечетях Таджикистана в силу конкуренции и  «перепроизводства» духовников на душу верующего населения рабочее место находят единицы. Светской Республике Таджикистан не нужны в огромном количестве мусдуховники, хотя и с высшим образованием, владеющие арабским языком и компьютером. Компьютером сейчас владеет каждый школьник, а языковедов-переводчиков в достаточном количестве выпускают гуманитарные факультеты государственных вузов. Выпускники теологического вуза не владеют утилитарными профессиями, пользующимися спросом, как на родине, так и при выезде на заработки. И как следствие — появление на рынке труда большого процента неквалифицированных кадров, готовых лишь на «чёрную» подсобную работу. Спрос на необученных, непрофессиональных работников не превышает предложение, и молодые люди уезжают в поисках заработка за границу.

Тем не менее, желающие, которых стало намного меньше,  могут получить высшее религиозное образование, не выезжая за пределы страны, в Таджикском исламском институте.  Законы РТ также  не запрещают получать богословское образование за рубежом. Для этого необходимо взять разрешение государственных органов. В республике можно заняться религиозным самообразованием. До недавнего времени, купить книги по Исламу можно было повсеместно. В магазинах и возле каждой мечети продавали аудио- и видеозаписи проповедей известных в стране священников. Сейчас контроль за массовым засильем низкопробной религиозной литературы и видеоматериалов ужесточён.

Напомним, что несколько лет назад в РТ были массово возвращены молодые граждане, обучавшихся в религиозных заведениях за рубежом. По возвращению учащихся домой сотрудники местных отделов по делам религии оказывали содействие в их трудоустройстве или направляли для продолжения учёбы в различные вузы республики. Но, несмотря на имеющиеся вакансии, брать подобных сотрудников на работу или на обучение – желающих мало. Их специальная, профессионально-техническая подготовка практически равна нулю, а незаконченное теологическое образование в силу низкого качества не нашло применения в духовных учреждениях.  Годы, проведённые ребятами за рубежом, можно считать потраченными впустую. Они не были приучены к элементарным трудовым и социальным навыкам, соответствующим современным требованиям, не обладали   компьютерной грамотностью, не знали иностранных языков, не сталкивались с производственными процессами,  не имели элементарных практических знаний, эрудиции и кругозора. Это подтвердили проверочные тесты и аттестация.

После возвращения учащихся из исламских стран их интеграция в общество происходила с трудом. И те, кто не смог адаптироваться, устроиться дома или на выезде, вынуждены были искать себе духовного наставника, который нередко оказывается вербовщиком, набирающим молодые силы в ряды боевиков  «ИГ».

Массовое возвращение студентов из зарубежных богословских учебных заведений началось после выступления Президента Таджикистана Эмомали Рахмона, который справедливо считает, что многие исламские центры имеют экстремистскую направленность. Что на практике было доказано участием выпускников подобных школ и медресе в событиях в африканских и арабских странах, в бандгруппах мулло Абдулло в Раштском районе РТ и экстремистско-террористической  ПИВТ.

Поэтому возвращение властями Таджикистана учащихся, проходивших  обучение в религиозных учебных заведениях арабских стран, стало своевременным шагом таджикского руководства. Хвалённая «просветительская» работа этих учебных заведений, потворствующих терроризму и экстремизму, принесла своим странам не плоды просвещения, а гражданскую войну. Каждый второй возвратившийся студент признался, что в ходе обучения их призывали к гражданскому неповиновению и к джихаду.

                                                                                        Рустам АЛИЕВ