ОСЕНЬ 1978 ГОДА, МОСКВА, БОЛЬШОЙ ТЕАТР, 100-ЛЕТИЕ САДРИДДИНА АЙНИ… К 100-летию Шарафа Рашидова посвящается

ДУШАНБЕ, 13.12.2017./НИАТ «Ховар»/. 6 ноября с.г. исполнилось 100 лет со дня рождения журналиста, писателя, видного политического и государственного деятеля, бывшего первого секретаря ЦК КП Узбекистана Шарафа Рашидова.  В тот день  в Джизаке, где родился Рашидов,  Президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев  принял участие в открытии памятника  бывшему главе Компартии республики, в течение 24 лет (1959-1983)  руководившему  Узбекистаном.

Два народа – таджики и узбеки, находясь бок о бок на протяжении столетий, жили в мире и согласии. Именно этим, дружескими и добрососедскими отношениями,  гордились жители Таджикистана и Узбекистана  —  народы, история, культура и быт которых переплелись тесными узами – особенно во времена Шарафа Рашидова.

Основатель мира и национального единства — Лидер нации, Президент Республики Таджикистан уважаемый Эмомали Рахмон  с самых первых дней своего прихода к власти  начал  прилагать усилия для выхода из состояния политического противостояния по энергетическим, транспортно-коммуникационным и прочим экономическим и гуманитарным проблемам,  сложившимся в отношениях двух соседних стран сразу после обретения ими независимости. Ведь опыт самого Таджикистана, сумевшего остановить войну, выйти на мирные соглашения и собрать воедино фактически распавшейся к сентябрю-ноябрю 1992г. страну, свидетельствовал, что  нет таких проблем, которые нельзя было бы разрешить в режиме диалога.

И вот начался этот диалог, конструктивный и доброжелательный.   3 сентября   2016 года для участия в траурных мероприятиях по случаю смерти и похорон президента  Ислама Каримова  в Самарканд прибыл глава таджикского государства Эмомали Рахмон.  Тогда же состоялся и его первый контакт с премьер-министром Шавкатом Миризиёевым в качестве наиболее вероятного преемника Ислама Каримова на посту главы государства.

Дальнейшими контактами на высшем уровне стали телефонный разговор 5 октября прошлого года  Президента РТ Эмомали Рахмона с Шавкатом Мирзиёевым,   уже как с и.о. Президента РУ и 5 декабря с ним же как с новым главой узбекского государства. В ходе первого телефонного разговора была подтверждена готовность сторон как к продолжению открытого и широкого диалога, так и, фактически, к поэтапному снятию препятствий на пути широкого сотрудничества. В ходе разговора был обсуждён весь комплекс таджикско-узбекских отношений и перспективы их развития. Затем последовал  визит министра иностранных дел РУ Абдуалазиза Комилова в Душанбе, где он был принят Президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном. В ходе состоявшейся беседы стороны обсудили конкретные направления сотрудничества сторон…

Сейчас уже налицо позитивные признаки того, что мы вступаем в новую эпоху добрососедства.

Сегодня мы публикуем два материала, рассказывающих о том, как Шараф Рашидов в свое время благосклонно относился к  нашей республике и нашему народу.

Шараф Рашидов и 100-летие Садриддина Айни

Шараф Рашидович Рашидов часто приезжал в Москву, в основном на заседания Политбюро ЦК КПСС, и в эти дни не было никакой проблемы встретиться с ним в Постоянном представительстве республики в Курсовом переулке, 17, где на втором этаже старинного здания у него, и у председателей Президиума Верховного Совета и Совета Министров республики был один общий кабинет.

Осенью 1978 года в Большом театре в Москве торжественным заседанием намечалось отметить 100-летие классика таджикской литературы Садриддина Айни. За два месяца до этого я проинформировал Гостелерадио Узбекистана о намечаемом мероприятии и спросил, в каком формате будем освещать это событие? Репортажем в информационных выпусках или как-то иначе?

Согласование в то время в нашей работе было самым больным местом. Ведь решения о съемках, а телетрансляции тем более, принимались всегда в верхах. К тому же они очень дорого стоили. Никто не хотел брать ответственность на себя, а в данном случае, на такие затратные съемки, так и затрагивающее взаимоотношения двух соседних республик.

Буквально за две недели до этого события узнаю, что Шараф Рашидович в Москве, в Постпредстве. Мигом мчусь туда, прошу Надежду Ивановну Гусеву, которая была секретарем постпреда, а во время приезда руководства республики перемещалась в приемную, где находился Рашидов, принять меня. И наша встреча состоялась.

После обычных в таких случаях расспросов сообщил Шарафу Рашидовичу, что через две недели в Большом театре намечается торжественное заседание, посвященное 100-летию Садриддина Айни, и поинтересовался, как он посмотрит на то, если мы организуем прямую трансляцию торжественного заседания по первой программе нашего республиканского телевидения. Ведь Садриддин Айни не только наш земляк, уроженец Бухары, но он был одним из первых академиков АН Узбекской ССР, ряд своих произведений писал на узбекском языке.

Шараф Рашидов очень обрадовался, вспомнил, что весной Джаббар Расулов, первый секретарь ЦК Компартии Таджикистана, приглашал его в Душанбе, когда там отмечали 100-летие классика. Но тогда он не смог присутствовать на этих торжествах, так как по поручению Политбюро вылетел с визитом во главе советской делегации на конференцию неприсоединившихся стран. В душанбинских мероприятиях принимала участие узбекская делегация во главе с председателем Союза писателей Узбекистана Камилем Яшенем, тепло встреченная таджикскими братьями.

— Если мы организуем прямую трансляцию, — начал рассуждать Шараф Рашидович, — как на это посмотрят в Таджикистане? Как они воспримут? Будут ли они сами транслировать?

Шараф Рашидович хорошо знал, что первую программу Узбекского телевидения свободно принимали почти на всей территории Таджикистана, за исключением Горно-Бадахшанской области и некоторых отдаленных горных районов.

Я сказал, что, насколько мне известно, таких намерений у них нет. Никакой заявки Гостелерадио Таджикистана в Телевизионный Технический центр в Останкине не поступало, да и такой практики у наших таджикских коллег нет.

При мне Шараф Рашидович по ВЧ позвонил в Душанбе Джаббару Расулову, в шутливом тоне сказал, что хочет исправиться перед братьями-таджикистанцами. Весной его по уважительной причине не было в Душанбе на 100-летие Садриддина Айни, и теперь он хочет участвовать в московских мероприятиях. В конце разговора, так, между прочим, сказал Джаббару Расулову, что освещать мероприятие будут и наши телевизионщики. Широко будут освещать.

Вот таким был внимательным, деликатным Шараф Рашидович, за казалось бы, малым делом, видел большое, как говорится, смотрел очень глубоко. Прощаясь, как всегда в таких случаях, он сказал:

– Яна бизга топшириклар бор-ми? – Есть ли к нам другие поручения?

Через две недели Шараф Рашидович специально прилетел из Ташкента в Москву. Вместе с кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС, министром культуры СССР П.Н.Демичевым, а также с одним из секретарей ЦК КПСС, и с первым секретарем ЦК КП Таджикистана Д.Расуловым сидел в президиуме. Из-за участия Ш.Р.Рашидова в этом мероприятии таджикская сторона даже большие изменения внесла в концертную программу.    Специально приглашенные артисты Бухарского драмтеатра сыграли импровизированную сцену из романа «Бухара» на таджикском языке.

Всё это транслировалось на нашу республику. Трансляция началась ровно в 19.00 московского времени. Это 22 часа ташкентского времени.

Самое удачное время на телевидении, прайм-тайм, сказали бы сейчас. Всю техническую часть обеспечивали специалисты Останкинского Телевизионного технического центра. К тыльной стороне Большого театра Союза ССР подогнали четыре больших автобуса, оснащенных французской аппаратурой «SECAM». В зале было установлено шесть стационарных видеокамер, в том числе и на четвертом ярусе. Главным режиссером была знаменитая Калерия Кислова, впоследствии лауреат Государственной премии СССР. Обычно, такие трансляции стоили, по ставкам, утвержденным Госкомцен СССР, 6300 рублей. Тогда это была стоимость автомобиля «Жигули». Но наша республика ничего за это не платила. Ведь по существующему тогдашнему положению, если на публичном мероприятии участвует член высшего партийного руководства, то это обязательно в тот же день показывали по программе «Время» Центрального телевидения. Показывали 40-50 секунд, не больше, максимум одна минута. Но поскольку от времени мероприятия до эфира остается менее двух часов, обязательно подгоняли ПТС – передвижную телевизионную станцию. Стоимость трансляции шла из бюджета программы «Время» ЦТ, а трансляция на Ташкент, это параллельно, бесплатно, по законам гостеприимства. Вот почему мне было важно участие представителя высшего партийного руководства, в данном случае Ш.Р.Рашидова, в этом мероприятии.

Смотрели трансляцию как в нашей республике, так и в Таджикистане, а также в сопредельных областях Казахстана и Киргизии. На следующий день всё торжественное заседание в Большом театре СССР в записи из Душанбе было вновь показано по всей соседней республике.

                                                                                    Р.СУЛТАНОВ,
                                                                       собственный корреспондент
Узбекского телевидения и радио в Москве
в 1978–1993 годах

***

Встреча в пути

С сыном выдающегося таджикского писателя Джалола Икрами, учёным-химиком Джононом Икрами нас связывала дружба, которая продолжалась до последнего дня его жизни. Он рассказывал интересные истории из жизни своего отца, одной из которых я хочу поделиться с читателями.

— Отец был чрезвычайно плодовитым, — поведал как-то Джонон-ака, — одна из причин заключалась в том, что он обладал феноменальной памятью и богатым воображением, был на редкость усидчив и непрестанно писал. Будь то дома, в гостиницах во время поездок, даже в поезде, даже на курорте отец по давно заведённому им правилу, которое никогда не нарушал, ежедневно заполнял сначала на арабской графике, затем на кириллице ни много ни мало двадцать страниц.

Когда отец достиг преклонного возраста, во время его поездок по республике и за её пределами, я всегда сопровождал его. Однажды весной мы с ним отправились на его малую родину, в Бухару. В бухарском аэропорту заказали такси и поехали в город, расположенный достаточно далеко. Мы ещё не въехали в него, как отец попросил водителя остановиться, чтобы размять ноги. Я последовал за ним.

Несколько минут мы шагали по обочине. В это время на трассе появилась автомашина ГАИ. За ней на такой же большой скорости неслись две новенькие «Волги». Неожиданно одна из них резко притормозила и из неё вышел высокий солидный человек в шляпе и с улыбкой направился в нашу сторону. Его спутники торопливо засеменили за ним.

Я сразу узнал его. Это был первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, поэт и писатель Шараф Рашидов. Мне приходилось читать его книги – романы «Сильнее бури», «Могучая волна», — повесть «Кашмирская песня», сборник стихов «Мой гнев», написанную им после возвращения с фронта.

Отец тоже узнал его и пошёл навстречу. Они обнялись как старые друзья, не скрывая свою радость от неожиданной встречи.

— Добро пожаловать, Джалол-ака, — сказал по узбекски Шараф Рашидов, — видать соскучились по родному городу.

— Верно, — ответил отец на таджикском, которым как и все самаркандцы Шараф Рашидов владел хорошо. – Каждый год хоть раз приезжаю сюда, тянет. Гуляю по улицам и площадям своего детства, навещаю родных, друзей и знакомых, затем покупаю на базаре бесподобный бухарский каймак и сдобные лепёшки и отвожу душу.

— Так и надо, — продолжил руководитель соседнего Узбекистана. – В нашей республике Вас как и в Таджикистане хорошо знают и уважают. Сейчас мы едем на одно совещание, надеюсь встретимся ещё. А вы пока езжайте домой, отдохните с дороги.

Отец с улыбкой теперь уже на узбекском языке, который знал безупречно, ответил:

— Здесь у меня нет своего жилья, я всегда останавливаюсь в гостинице, не хочу никого обременять. И потом я спозаранку в тиши, когда город ещё дремлет, но уже не спит, сажусь за работу. В моём возрасте иначе нельзя, дорог каждый день.

На лице Шарафа Рашидова отразилось удивление, затем он обратил укоризненный взгляд на одного из сопровождающих его людей, руководителя области, как я потом узнал.

— Как, у Джалола Икрами, писателя, чьё творчество во многом связано с историей вашего города, автора таких замечательных книг, как  «Дочь огня» и «Двенадцать ворот Бухары», и которым земляки должны по праву гордиться, здесь нет своего угла?!

— Это наше упущение, — смущённо ответил руководитель области и поспешно заверил, — Исправим, Шараф Рашидович, обязательно исправим.

После этого Шараф Рашидов и его спутники продолжили свой путь. Мы двинулись следом.

Через два дня отца пригласили в администрацию областного центра. Там ему торжественно  вручили ордер и ключи от трёхкомнатной квартиры в одной из новостроек. Радости отца от такого сюрприза не было конца. Я предложил ему сразу же ехать по указанному адресу, но он ответил, что вначале должен дописать ещё две незаконченных утром страниц, и мы вернулись в гостиницу.

— Норма, — развёл он руками.

Человек железной дисциплины и неукротимой воли к творчеству, отец до конца остался таким. Его трудолюбие и упорство в достижении поставленной цели всегда служили для меня стимулирующим примером.

                                                                                 Мансур СУРУШ,
писатель и публицист,
главный редактор   еженедельника
«Адабиёт ва санъат»