Таджикскому поэту Аминджону Шукухи 10 июня исполнилось бы 95 лет

ДУШАНБЕ, 11.06.2018 /НИАТ «Ховар»/. «Счастлив поэт, чьи стихи народ признаёт своими», — отмечал Аминджон Шукухи, которому вчера, 10 июня, исполнилось бы 95 лет. Ниже мы приводим малоизвестный факт из жизни незабвенного поэта, о котором он поведал когда-то Мансуру Сурушу, литературному обозревателю НИАТ «Ховар».

Профессия журналиста как ни одна другая даёт широкую возможность для встреч, знакомств и бесед с самыми различными людьми, узнаванию интереснейших фактов и историй.

Когда я был ещё начинающим журналистом, мне посчастливилось работать в редакции одной из солидных республиканских газет вместе с Шафкатом Саидовым, к слову, братом детского писателя Лутфи Саида, о котором я вспоминаю как о своём наставнике, коих потом у меня было немало. Потому как я рано убедился, что каждый человек, с которым может свести совместный труд или просто случай, в чем-то всё равно превосходит меня, и в этом смысле у него можно чему-нибудь научиться. А у Шафката Саидова действительно было чему, он был признанным журналистом, отличным переводчиком, квалифицированным редактором, а главное, очень эрудированным, отзывчивым и доброжелательным человеком. Помнится, я с восхищением наблюдал, как он без предварительной подготовки, под диктовку экспромтом переводил на таджикский язык вышедшие один за другим книги, тогда ещё в газетном варианте, Л. И. Брежнева – «Малая земля», «Возрождение» и «Целина». Сроки для такой серьёзной кропотливой работы были крайне ограничены, потому что речи и выступления Генсека должны были публиковаться одновременно во всех печатных изданиях на русском, таджикском и узбекском языках. К чести Шафката Саидова, а ему тогда было уже достаточно лет, он успевал, переводы у него получались замечательные, а потом уже выходили отдельными изданиями. Мой наставник был человеком общительным, к нему часто наведывались его друзья, знакомые, коллеги, в большинстве своём люди хорошо известные. Часто они заглядывали в обеденный перерыв, чтобы поговорить за пиалой чая или за шахматной доской. Кстати, шахматные баталии в те годы в редакциях были делом обычным.

Однажды в наш кабинет на первом этаже трёхэтажного здания, которое и ныне стоит в центре столицы, зашёл поэт, писатель и журналист Аминджон Шукухи. К слову, он когда-то был редактором газеты, куда я был принят на работу сразу после университета. Признаюсь, я, вчерашний студент, испытывал некую робость перед такими именитыми людьми. По знаку Шафката Саидова я обычно заваривал чай, потом услужливо разливал в пиалы и молча сидел в сторонке. Много интересного я почерпнул из бесед своего старшего товарища с его гостями. В тот день Аминджон Шукухи, а он был на редкость интересным рассказчиком, поведал об одном факте из своей, теперь как я понимаю, не очень продолжительной жизни (56 лет), который, не знаю, почему, запомнился мне навсегда как пример скромности, непритязательности и равнодушия к тщеславию.

— С группой писателей мы выехали в соседний Афганистан, — вспомнил в тот день по какому-то поводу Аминджон Шукухи, — побывали и в провинции Бадахшан, которая в основном населена таджиками. Когда мы проезжали мимо одного селения, утопающего в зелени садов, оттуда раздались зажигательная музыка и свадебные песни. Вдруг мой слух уловил знакомые слова, полилась песня на моё стихотворение: «Лети ко мне, голубка белая моя, лети, лети, надежда светлая моя». Песня родилась у нас в Таджикистане, но, как вы знаете, хорошие песни не признают границ.

— Чьи это стихи? – спросил я, любопытства ради, нашего провожатого.

— Не знаю, — пожал он плечами, — кажется, народные.

— Я ничего не ответил, — заключил свой рассказ Аминджон Шукухи. — А про себя подумал: «Счастлив поэт, чьи стихи народ признаёт своими».

Действительно, полные лиризма стихотворения Аминджона Шукухи были весьма популярны в народе, особенно среди молодёжи, многие из них были положены на музыку и исполняются по сегодняшний день.

Напомним, что Аминджон Шукухи — лауреат Государственной премии имени Абуабдулло Рудаки. Ему, тогда ещё молодому поэту, наряду с Пулатом Толисом и Мухиддином Фархатом, высокую оценку дал сам устод Айни. В течение ряда лет он был заместителем председателя Союза писателей Таджикистана в бытность его руководителем устода Мирзо Турсунзаде, председателем Комитета по телевидению и радиовещанию. Поэт скончался в мае 1979 года. Лишь спустя продолжительное время ему посмертно было присвоено высокое звание Народного поэта. Хоть и с запозданием, но справедливость восторжествовала. А вспомнили мы о случае, рассказанном когда-то им, в связи с тем, что 10 июня Аминджону Шукухи исполнилось бы 95 лет.

                                                                         Мансур СУРУШ,
                                               литературный обозреватель НИАТ «Ховар»