«ПАПА ПРИВИЛ МНЕ ЛЮБОВЬ К КНИГЕ…». Как Айбек окончил экономический факультет, а стал писателем

ДУШАНБЕ, 14.01.2019 /НИАТ «Ховар»/. Еще в школьные годы моими любимыми книгами были исторические романы классика узбекской литературы, академика Айбека «Навои» и «Священная кровь» в переводе на русский язык Л. Бать.

Потом я прочитал одно из стихотворений Айбека, которое тоже пришлось мне по душе и которое я помню до сих пор:

Я ясно понял, где заря

И где обманчивый мираж.

Я не хочу и не могу

В часы, когда шумит прибой,

Глядеть на дальнем берегу,

Как две волны вступают в бой.

Нет, я с тобой, рабочий класс,

В одном ряду, в одном строю.

(«Мой голос», 1928 г.)

Айбек (в переводе на русский «Лунный воин») — это псевдоним Мусы Ташмухаммедова, который окончил экономический факультет Ленинградского университета, но выбрал писательскую стезю. В своей автобиографии он, в частности, написал: «Я уроженец Ташкента. Родился 10 января 1905 года в старой части города в небогатой семье кустаря-ткача. Память моя сохранила одно из ярких впечатлений далекого детства: я стою рядом с матерью на плоской крыше нашего глинобитного домика в ясную лунную ночь. По небу плывет белая полная луна, она мне кажется прекрасной, я тянусь к ней руками и настойчиво повторяю: «Мама, дайте мне луну». До сих пор я ощущаю восторг, охвативший меня в те минуты».

Спустя годы, учась на отделении СМИ Ташкентской ВПШ, я посетил Литературный музей, уголок, посвященный Айбеку, рабочий кабинет писателя с его письменным столом и книжными шкафами. Как ценный экспонат в музее хранится первое издание романа «Навои» – редкий экземпляр, который подарил человек, прошедший в годы Второй мировой войны сначала немецкие лагеря, а затем сталинские, и все это время он хранил эту книгу. Удивительная история: все соотечественники, находящиеся тогда в заключении, читали роман Айбека об основоположнике узбекской литературы на родном языке. Книгу приходилось прятать в матрасах и подушках, так как чтение подобной литературы жестоко наказывалось.

Беседуя с узбекскими слушателями, преимущественно журналистами, убеждался, что Айбек и поныне остается одним из самых почитаемых и любимых писателей своего и многих других народов. Недавно на литературном сайте Совета по русской литературе Союза писателей Республики Узбекистан прочитал интервью сына Айбека – Амана Мусаевича Ташмухаммедова, историка по образованию, об его отце.

Ниже мы приводим фрагмент из этого рассказа, дополняющий образ писателя новыми интересными гранями.

«Именно папа привил мне любовь к книге. Помню, в 1947 году отец поехал в Москву на пленум Союза писателей. Затем он вызвал меня к себе, чтобы я посмотрел Москву. Я полетел туда один, встретила меня жена Александра Дейча. Вечером папа заехал за мной, и мы с ним пошли гулять, обошли весь Кремль.

Папа очень любил книги и никогда не жалел денег на их приобретение. В Союзе писателей продавалось много книг, и я каждый день покупал их стопками. Вечером отец их просматривал и оценивал, советовал, какие книги лучше. Особенно рекомендовал классику. Он говорил: «Надо больше читать классическую литературу, тогда ты почувствуешь в себе необходимость в этих книгах». Только много лет спустя я понял папины слова, почувствовал вкус к классике, понял, что значит читать книгу — размышляя.

В тот раз много книг мне помог купить Вилис Лацис, председатель Союза писателей Латвии. Это был высокий, степенный, сдержанно улыбающийся человек. В 1987 году в Риге я уже со своим сыном Хусаном посетил дом-музей Лациса и увидел те книги, что мы приобретали вместе с ним в Москве в 1947 году.

В другой раз я сопровождал папу на сессию Верховного Совета. Но и тогда вместе с отцом мы обошли все букинистические магазины, притом пешком, несмотря на то, что он уже был не очень здоров…

Так продолжалось до конца его жизни. Помню, я отправлялся на учебу в Москву. На вокзале меня провожали папа с мамой. Через месяц отец приехал в общежитие навестить меня, познакомился с моими друзьями. Ему понравилось новое здание МГУ на Ленинских горах. А еще ему понравилось, что готовлюсь к экзаменам по философии — не по хрестоматиям, а по первоисточникам. Он одобрил такое отношение к занятиям и сказал, что я правильно делаю, науку следует изучать не поверхностно, а глубоко.

Приезжая на каникулы домой, я всегда привозил с собой книги. И опять папа просматривал их, а заинтересовавшие его просил отложить, чтобы потом прочитать. Позже, когда я перечитал все книги, которые имелись дома, отец повел меня в библиотеку Союза писателей и Академии наук (она тогда находилась по улице Абдуллы Тукая). Книги записывали на имя папы. Когда я затребовал книгу В. Бартольда, папа очень обрадовался тому, что я интересуюсь серьезной литературой; он по-прежнему просматривал книги, которые я приносил из библиотеки, что-нибудь из них выбирая и себе.

При покупке книги я часто задумывался, понравится ли она папе. И очень переживал, когда он говорил: «Это чепуха, ты зря купил ее»…

Его очень интересовали книги по древней истории, философии. А вот новейшая история его не привлекала. Папа хорошо знал прошлое Узбекистана. Помню, когда я в детстве болел, он вместо сказок утешал меня отдельными эпизодами из древней истории. Хорошо помню, например, его рассказ о борьбе Джалаледдина с Чингисханом.

Мы часто читали вместе. Если я приносил какую-то книгу, то обязательно показывал ее папе, но иногда он и сам говорил мне: «Прочитай это!» Таким образом, мы прочли труды академика В. Бартольда, книги о Мирзо Улугбеке, Алишере Навои; до сих пор в них на полях сохранились пометки, сделанные отцом. Он говорил: «Обязательно подчеркни вот эти места».

Были у него и любимые книги, которые он перечитывал, поэтому они всегда были у него под рукой. Среди них — Физули, проза Тургенева, стихи Блока. Папа с мамой газели Физули знали наизусть. Стоило маме начать читать, как папа подхватывал, и наоборот».

Мансур СУРУШ,
литературный обозреватель НИАТ «Ховар»