МАКОМЫ – ЗВУКОВОЙ ОБРАЗ ЦИВИЛИЗАЦИИ МАВЕРАННАХРА. О чем выступил профессор Аслиддин Низомов на первом Международном форуме искусства маком в Шахрисабзе?

ДУШАНБЕ, 21.09.2018 /НИАТ «Ховар»/. Как мы сообщали ранее, с 6 по 10 сентября в  Шахрисабзе (Узбекистан) по инициативе Президента РУ Ш. Мирзиёева и  под эгидой ЮНЕСКО состоялся первый Международный форум искусства маком, который объединил участников из 73 стран мира. Главный приз форума – Гран-при достался Академии макома Республики Таджикистан.

В рамках форума состоялась и научная конференция, на которой   с докладом выступил Аслиддин НИЗОМОВ, доктор искусствоведения, профессор Таджикского государственного института культуры и искусства им. Мирзо Турсунзода. Предлагаем вниманию читателей текст его выступления.

Понятие «цивилизация» широко применяется как в науке, так и в обыденной жизни и имеет множество значений. Научное понимание «цивилизации» связано со спецификой предмета исследования, это одно из немногих понятий, которое применяют почти во всех социально-гуманитарных дисциплинах: философии, истории, социологии, политологии, антропологии и т. п.

Искусство макамат как существенная часть профессионального музыкального искусства народов Мавераннахра, безусловно, является продуктом определенного этапа развития культуры и отражением активных цивилизационных процессов в регионе.

Изучение истории и теории формирования искусства макомов имеет весьма  богатую историю. Феномен макомов всегда вызывал особый интерес со стороны великих среднеазиатских ученых и поэтов, таких, как Аль-Фараби, Ибни Сино, Абуабдулло Рудаки, Абделькадыр Мараги, Кутбиддин Шерози, Абдурахмон Джами, Наджмиддин Кавкаби, Дарвешали Чанги и др. Однако лишь в наше время исследование макомов в качестве уникального культурного явления приобретает подлинно научный характер.

Начиная с начала XX столетия, в крупных научных центрах Центральной Азии и зарубежных стран (Ташкент, Баку, Москва, Душанбе, Ашхабад, Тегеран, Париж, Берлин, Урумчи, Алматы) изданы статьи  и монографии, а также нотные издания, в которых освещаются многочисленные художественные, философские, эстетические, формообразующие и исторические аспекты  искусства макамат.

В связи с этим в настоящее время появляется возможность значительно расширить границы изучения макамата как ценнейшего продукта цивилизации народов Мавераннахра.

Мавераннахр — историческая область Центральной Азии, где с древнейших времен происходили активные цивилизационные процессы, а в период правления исламского халифата эти процессы приобретают относительно самостоятельный, локальный характер.  Здесь развивалось земледелие, выращивали фрукты и ягоды, строили прекрасные города и монументальные дворцы, украшенные архитектурным орнаментом  и настенными росписями.

Развитие цивилизации и формирование класса аристократии («аъён ва ашроф») предоставляло широкие возможности для расцвета градостроительства, архитектуры, поэзии, живописи и профессионального музыкального искусства.  В особенности это касается зарождения и формирования классической таджикско-персидской поэзии в период правления Саманидов, когда музыка и поэзия слились как бы воедино. Корни этих традиций следует искать в древнейших эпических произведениях, созданных бактрийцами, хорезмийцами и согдийцами на территории Средней Азии.

Корни традиций взаимосвязи слова и музыки уходят ко времени правления Сасанидов, у которых музыкальное искусство, а также представители данной профессии – поэты и исполнители были в большом почете. При этом, конечно, нельзя забывать о том, что человечество с давних времен знания, накопленные предшествующими поколениями, излагало в стихах (например, Веды, «Авеста» и т. д.), которые исполнялись как песни.

Сасанидские цари Бахроми Гур  и Хосрав Парвиз еще в доисламскую эпоху возвысили статус дворцовых музыкантов и певцов до очень высокого уровня, и они, профессиональные дворцовые музыканты, занимались изучением и сочинением, в том числе и программной музыки (песни и инструментальные мелодии), посвященной календарным праздникам, Солнцу, Луне, природным явлениям.

Однако следует иметь в виду, что развитие музыкальной культуры на территории Бактрии, Хорезма, Чача, Ферганы и Согда шло по относительно самостоятельному пути. Изображения музыкальных инструментов, сцен пиршества с участием музыкантов и танцовщиц и другие археологические находки на территории Юга Таджикистана, в Афрасиабе, Пенджикенте, Уструшане  и др. свидетельствуют, что музыкальная культура данного региона имела очень богатые традиции, а также свои отличительные черты.

Возможно, уже тогда в музыкальной эстетике начинает отражаться образ «Чарха» (колесо, кружение), а конкретнее — символ возрождающегося цикла природы. Известно, что образ умирающей и воскрешающей природы в лице легендарного Сиявуша, в форме многочисленных песен цикла «Кини Сиявуш» («На смерть Сиявуша») бытовал в Бухаре задолго до составления поэмы «Шахнаме» Фирдоуси.  Далее такой же образ «Чарха», как бы означающий «колесо фортуны», становится очень популярным и в народной поэзии, в том числе в детских песнях типа «Гулгардони», «Бойчечак» и т. д. Наивысшей формой музыкального воплощения образа природы является великая традиция «Чархи дарвешон» суфийского ордена Мавлавия. Достоверно установлено, что основатель ордена Мавлоно Джалолиддин Балхи (Руми) свое знаменитое «Маснавии маънави» сочинял в импровизационной форме, в процессе кружения в бесконечных танцах.

Таким образом, выясняется, что уже в те далекие времена значительные усилия общества и интеллектуальные ресурсы были направлены на создание универсальных форм духовных ценностей, отражающих различные природные и социальные явления. Другими словами, музыка и песни становятся звуковыми символами, отражающими достижения цивилизации эпохи. Эти достижения, наверное, в первую очередь были связаны с ростом культурной жизни в городах, где формируется дворцовая жизнь со всеми надлежащими атрибутами — расцветом профессионального искусства (музыки, живописи, архитектуры и т. д.).

Здесь уместно заметить, что еще в доисламское время согдийцы, бактрийцы и хорезмийцы широко отмечали праздник Навруз, который сам по себе носил отнюдь не этнический характер,  по сути своей всегда считался универсальным, космогоническим явлением. Другими словами, Навруз – это праздник начала создания мира, характеристика движения небесных тел.

Со времен зороастрийцев и до нашего времени эстетический образ Навруза присутствует в звуковых (мелодических) образах, как в народных мелодиях (песни типа «Гулгардони», «Бойчечак» и др.), так и в музыке макомов (Наврузи Сабо, Наврузи Хоро, Наврузи араб, Наврузи Аджам и др.).

Ранее в песнопениях «Авесты» (Гаты) можно встретить уникальные образцы звукового (образно-мелодического, эмоционального) переосмысления текста, мифов и сюжетов. Весьма характерно, что по своим формообразующим качествам Гаты (мелодия и тексты) напоминают рифмованную прозу (т. н. «насри мусаджаъ»), которая была популярна в эпоху Сасанидов.

Как свидетельствуют литературные и исторические источники, легендарный Борбад, будучи превосходным сочинителем музыки, создавал инструментальные и вокальные произведения, в которых отражались земные блага, богатство природы, календарные праздники, почести царей, а также размышления о смысле жизни и судьбах человечества, именно в поэтических формах типа «насри мусаджаъ».

При Саманидах Мавераннахр стал одним из центров мировой цивилизации. Наряду с бурным развитием торговли и международных связей, здесь за сравнительно небольшой исторический период развиваются наука, архитектура, искусство. В культуре этого периода заметны различные аспекты возрожденческого характера. Впервые в истории в музыкальном искусстве формируется уникальный пример взаимодействия слова и музыки, которое проявляется в использовании стихотворных форм при сочинении мелодии (в отличие от сасанидского периода, где использовали в основном ритмическую прозу – «насри мусаджаъ»).

Известно, что при Сасанидах основой культуры служила религия зороастризма, однако  в Бухаре в IX-X вв. на первый план выдвигается другой культурный феномен, а именно язык и поэзия (дари-таджикский, наряду с арабским и тюркским), что является характерным фактором культуры при Саманидах.

Значительно высокий уровень общественного развития, крупные научные  достижения, преимущества интеллектуального пространства, освоение исторического опыта (в том числе и учения древних греков), создание выдающихся сочинений по философии, медицине и математике (где излагалась и музыкальная теория), новые порядки в дворцовой культуре и т. д. вызвали к жизни совершенно новые условия для расцвета музыкального искусства.

Слово и его звуковое оформление (озвучивание стихов, импровизационные формы сочинения музыки и стиха) стало главной формой художественного мышления в центре тогдашнего культурного пространства. Неудивительно, что именно в Бухаре впервые слагались великолепные оды и газели, рубаи и тарона, которые практически всегда исполнялись только в сопровождении музыки. Уже тогда в сочинениях Ибни Сино о музыке можно встретить первые сведения об уникальных звукорядах, способных выражать особые эмоциональные состояния (в том числе и звукоряд «мустаким» в книге Ибни Сино, что в переводе означает маком «Рост»).

Музыкальные циклы под названием «Рос» (Асброс, Хуршитрос) были известны еще со времен Сасанидов. «Рос» в данном случае означал «мелодия». Ибни Сино, который хорошо владел таджикским языком,  писал свои труды по традиции на арабском языке, возможно, поэтому он название лада «Рос-Рост» перевел на арабский как «мустаким» («прямой, правильный».)

Цивилизация Мавераннахра породила свое уникальное понимание феномена звука (звук — первопричина движения, звук — основа передачи информации, звук — фактор созидания и т. д.), который стал составной частью общих культурных универсалий (градостроительства, городской жизни, науки, поэзии, живописи, архитектуры, других материальных благ).

Как известно, и раньше многие цивилизации (Китай, Индия и др.) признавали звук в качестве первоосновы мироздания. Например, в индийских представлениях звук составляет отражение движения всего сущего, являясь как бы первопричиной существования Вселенной. Неудивительно, что все эти представления были в значительной степени освоены в культуре Мавераннахра, и уже в IX-X вв. ученые этого региона (Ибни Хурдодбех, Аль Фараби, Ибни Сино, Газали, Калободи Бухорои и многие другие) пристальным образом стали исследовать природу звука и озвученного слова.

Ибни Сино («Полный свод науки о музыке») назвал звук в качестве основной первопричины жизнеобеспечения живых существ. Абу Хомид Газзали составил довольно стройную теорию о первопричине движения («Харакат») вообще, отмечая, что только звуковой импульс способен создать  любые формы (!) движения (вспомним, что еще в древнеиндийской философии «нада» признавали как первопричину существование мироздания, что позже переводилось уже в рамках других религий как «в начале было слово»).

Эта теория получила дальнейшее развитие в трудах многих других представителей учения о суфизме. В частности, Нуруллох Ал-Чишти по данному вопросу отмечает следующее: «Знай, что Самоъ имеет три стадии: первое – слушание, второе – осмысление услышанного и третье – начало движения». Выясняется, что каждая форма движения – это всегда результат звукового импульса, осмысления внешнего звукового раздражителя. Это касается и движения не только материи (человеческого тела, например), но и мысли («движение ума» у Газали).

Газали отмечает, что звуки или музыка в целом ничего нового человеку не сообщают, а лишь пробуждают в его внутреннем мире (в сердце!) ту первоистину, которую заложил Всевышний еще при сотворении Адама. То есть, красивые мелодии пробуждают в памяти человека воспоминания о первых мгновениях его творения, во время которого звучала красивая музыка. Автор в данном случае феномену звука придает несколько мистический характер.

Аль-Фараби, а вслед за ним и Ибни Сино характеризовали мелодии и ритмы как универсальные явления, объясняющие психоэмоциональные механизмы состояния человека. Они также  входили в полемику с древними греками, например, относительно вопроса звучания небесных тел.

Именно на территории Мавераннахра вследствие бурного исторического расцвета цивилизационных процессов  сформировалось новое государственное образование — Государство Саманидов в рамках исламского халифата, со своим государственным языком. Именно эти процессы привели к тому, что в Бухаре — столице Саманидов художественное слово из прозы («насри мусаджаъ») перешло в поэзию («каломи мавзун»), и зародилась всемирно известная таджикско-персидская поэзия.

Здесь впервые человеческая душа искала и обнаружила звуковое, ритмо-метрическое, эмоционально окрашенное состояние слова. Естественно, что тут же параллельно возникает и уникальная практика музыкального оформления, точнее образно-эмоциональной трактовки глубоко философских стихов классической поэзии. Создавались не только простые мелодические выражения, но уже тогда при озвучивании классических стихов применяли стройную систему музыкальных средств выражения, а именно дастаны (макомы). Первые дошедшие до нас сведения доказывают, что Рудаки как профессиональному музыканту и певцу уже тогда была известна практика применения образно-эмоциональных качеств дастанов, в частности, дастана «Ушшок».

Именно в условиях таких высокоразвитых теорий о звуке и звуковом оформлении слова зарождаются первоначальные формы макомного мышления в музыкальной культуре Мавераннахра.  Достоверно известно, что основоположник таджикско-персидской поэзии, великий сын Бухары Абуабдулло Рудаки был поначалу образованным и профессиональным музыкантом и певцом. Поэтому неслучайно, что Рудаки в Герате знаменитую «Оду о Бухаре» исполнил в ладу «Ушшок», призывая эмира вернуться в Бухару, о чем свидетельствует целый ряд рукописных источников.

Это означает, что в эпоху Саманидов звуковые символы, вобравшие в себя различные способы эмоционального выражения (страха, величия, горя, радости, те же «алхон-и мухайяла», «алхон-и мулазза» у аль-Фараби), широко применялись и в музыкальной практике.

Немного позже, благодаря суфийской поэзии, понятие  «любовь» превращается в этико-космологическую категорию. Теперь для создателя и слушателя музыки гармония звуков становится  олицетворением высоких мотивов понятия Любви, Умеренности, Меры, Созидания вообще. Другими словами, самые утонченные мысли и идеи, характерные для строк восточной поэзии, в музыке макомов нашли свое звуковое (образно-эмоциональное) воплощение.

На этой основе рождается целая система — Дувоздахмаком, где каждому из них присваивается особое качество эмоционального воздействия на слушателя (например, Бузрук — величие, Наво — грусть, Ушшок — память о первородине и т. д.). Известный поэт Манучехри Домгони (XI в.) в своих стихах упоминает название макома «Ушшок», а также мелодию «Рохи Мовароуннахри» (стиль Мавераннахра), что свидетельствует не только о популярности искусства макомов в данную эпоху, но и о том, что именно стиль песен и мелодий типа «Мавераннахри» имел отличительную черту.

Уже в XII в. Мухаммад Нишопури в трактате «Дар илми мусики» впервые излагает стройную теорию Дувоздахмакома.

Развитие музыкальной науки (в том числе и науки о макомах) значительно повлияло и на образно-характерный строй классической поэзии. Можно смело утверждать, что в контексте классических газелей и других поэтических жанров можно встретить подробное описание практически всех известных в то время музыкальных инструментов, таких, как руд, чанг, най, мизмор, рубаб, гиджак, барбат, танбур, орган, карнай, бук, дойра, даф и т. д. Кроме того, такие известные музыкальные категории, как «Ушшок», «Уззол», «Чомадаррони», «Асброс», «Сабо», «Мухолиф», «Ирок» и десятки других, прочно вошли в систему образно-эмоционального строя поэзии. Так, например, великий Абдурахмон Джами в поэме «Юсуф и Зулейха» при характеристике эмоционального состояния Юсуфа, которого неверные братья бросили в колодец, использует музыкальный образ макома «Мухолиф» (неверные).

С формированием классической поэзии на узбекском языке, начиная с XV века, искусство макомов приобретает значительно более широкий географический и социальный охват культурного пространства Мавераннахра. Через символический язык таджикской и узбекской классической поэзии, посредством десятков скрытых значений и указаний, что было характерно для поэзии «ирфони», музыка макомов становится едва ли не основным выразителем духовного мира, отражением мировоззрения и гуманистических стремлений  народов Мавераннахра.

Цивилизационный аспект музыки макомов основывается на многочисленных элементах достижения науки, астрологии, математики, философии, религии (суфизма) и т. д. Понятие «шеъри ирфони», со всеми уникальными атрибутами этого направления (иносказания, символические образы и т. д.), в музыке макомов находит уникальное художественное отражение. Сокинома – праздник, Уззол – уединение, Ушшок – влюбленность, Бузург – величие и сила, Муноджот – обращение к Всевышнему, Нола – плач души, Уфар – веселый, танцевальный миг радости, Хиджоз – конечная цель достижения истины и т. д.

Образ человека – активного, знающего свою долю в жизни, человека не раба, а участника процесса творения (цивилизации, культуры, литературы, музыки и т. д.) глубоко отражается в таджикско-персидской и узбекской классической поэзии. И вполне естественно, что весь этот смысловой контекст и в художественных формах отражается в музыке Шашмакома. То есть, этот цивилизационный аспект нашей культуры, а именно возвышение роли человека, его жизненной созидательной силы и возможностей (даже в условиях ислама, где человек — просто покорный раб божий), находит художественное выражение в музыке макомов, где воспевается высочайший гуманизм.

Шашмаком – это музыкальное пространство иррационального познания (отсюда и широкое использование в макомах поэзии «ирфони») и мироощущения, или звуковой образ такого же пространства, которое отмечается в содержании классической поэзии. Круг эмоциональных образов Шашмакома охватывает целый мир эстетических, философских, мировоззренческих, лирических, мистических переживаний. Здесь и радость, и горе, и образность жизненного пути человека, его судьбы и поиска путей постижения истины.